Отступник - Робин Янг

— Я пришлю носильщиков через час. К тому времени вы должны быть готовы к отъезду. — И он захлопнул за собой дверь.

Изабелла отняла руку от затылка и уставилась на пятно крови у себя на ладони. Ее всегда изумляло, какая она красная.

— Все будет хорошо, миледи, — успокаивающе забормотала служанка, помогая графине подняться на ноги. — Пойдемте к зеркалу. Я поправлю вам прическу.

— Со мной все в порядке, Агнесса, — пробормотала графиня, но позволила усадить себя на стульчик перед маленьким столиком, на котором стояло серебряное зеркало.

Она уставилась на свое бледное отражение, пока Агнесса вынимала заколки и снимала сеточку. Черные волосы водопадом обрушились ей на плечи. Глядя на себя в зеркало, Изабелла отстраненно подумала, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим. На нее нашло какое-то оцепенение. Между тем отражение послушно повиновалось просьбам служанки наклонять голову то в одну, то в другую сторону. И лишь в глазах наблюдались признаки жизни. Темно-синие, почти черные, они походили на замерзшие озера, в глубине которых вспыхивали и гасли искры. В душе у Изабеллы бушевала ярость, но под ледяным гнетом страха и нерешительности эта сила никак не могла проявить себя и вырваться на поверхность.

Берствик, Англия

1304 год

Уже сгущались сумерки, когда Роберт со своими людьми въехал в королевский замок, и стук копыт эхом отразился от стен зданий. В окнах мерцал свет факелов, а в воздухе ощущался резкий запах дыма. По двору сновали слуги, за которыми наблюдали стражники, стоявшие на часах у входа в главный зал. Из конюшен и загонов доносилось ржание и запах нескольких сотен лошадей.

Спешившись, Роберт увидел на лугу напротив замка палатки и крытые повозки, между которыми в сумерках расхаживали люди. Английская армия после взятия Стирлинга была распущена, пехотинцы потихоньку возвращались в свои фермерские хозяйства и деревни, рыцари и лорды потянулись в свои поместья, и только внушительный двор короля оставался на месте. Роберт, без остановок скакавший из Баденоха до границы, а потом въехавший в Англию буквально по следам короля, с удивлением узнал, что Эдуард не торопился выступить дальше на юг. Когда из конюшен появились грумы, чтобы принять лошадей, и к ним деловито отправился Фионн, чтобы обнюхать и приветствовать их, он спросил себя, что же могло послужить причиной подобной задержки.

Оглядываясь по сторонам, он вдруг заметил, что над манором нависла непривычная тишина. Из лагеря не доносилось ни музыки, ни смеха. Слуги молча занимались своими делами, и даже часовые выглядели подавленными. Оставив своих людей разгружать багаж, Роберт уже собрался заговорить с ними, когда дверь одного из зданий отворилась и из нее вышел его брат.

Эдвард Брюс подошел к нему, дуя на озябшие руки, — в воздухе уже ощущалась прохлада.

— Я так и думал, что это ты. Добро пожаловать, брат.

Роберт улыбнулся ему.

— Я рассчитывал увидеться с тобой только в Вестминстере. Почему король до сих пор здесь?

— Он захворал вскоре после того, как мы покинули Шотландию. Его лекарь посоветовал ему отдохнуть здесь.

— Это настолько серьезно?

— Нет. Собственно, он уже выздоравливал. Мы должны были выступить отсюда еще на прошлой неделе, однако потом… — Эдвард помолчал. — Но сначала расскажи мне свои новости, брат. — Он оглянулся на стражников, но те разговаривали между собой и не обращали на них внимания. Тем не менее Эдвард понизил голос. — Как прошла твоя встреча с Комином?

— Он выслушал меня. Вот все, что я могу утверждать со всей определенностью. Он сказал, что даст мне ответ, когда обдумает мое предложение. В итоге мне не остается ничего иного, кроме как ждать. — Роберт передернул плечами, словно сбрасывая с них невидимую ношу. — В Лохиндорбе я встретился с нашими братьями. Найалл и Томас передают тебе привет. С ними все в порядке.

На лице Эдварда появилась улыбка.

— Слава богу. — Он с облегчением рассмеялся. — Я опасался самого худшего, когда ирландцы напали на Ротсей.

— Сэр, куда прикажете перенести ваши вещи?

Когда Нес окликнул его, Роберт увидел, что его люди уже сняли вьюки с лошадей. Он нахмурился, недоумевая, почему управляющий или иной служащий не вышел встречать его.

— Я могу пока сложить свои вещи у тебя? — обратился он к брату. — Я должен поговорить с королем, если он примет меня. Джон Комин и граф Бучан согласились стать членами его нового Совета. Даст Бог, — пробормотал он, — это займет его на некоторое время.

— На твоем месте я бы подождал, — посоветовал ему Эдвард. — Его дочь скончалась пять дней назад.

— Леди Джоан? — Мысли Роберта устремились к Ральфу де Монтермеру.

— Нет, брат. Умерла Бесс. Во время родов. Вместе с ребенком.

Перед мысленным взором Роберта всплыла освещенная огнем камина комната, его жена, лежащая на кровати, и ее пепельно-серое лицо, покрытое крупными каплями пота. Между ног Изабеллы набухала кровью скомканная простыня. Кровью были пропитаны покрывала, и ее медный привкус смешивался с едким дымом костров, которые все еще горели вокруг Карлайла. Его дочь, родившуюся во время осады, баюкала на руках повитуха, завернув в чистый кусок тряпки. Над его умирающей женой, словно ворон над падалью, суетился священник.

— Где сэр Хэмфри? — быстро спросил он.

— Он уезжал по поручению короля и вернулся только вчера вечером.

— Отведи меня к нему.

— Роберт, не думаю… — Эдвард оборвал себя на полуслове, заметив решительное выражение на лице брата. — Ну хорошо. Идем.

Роберт последовал за братом через двор и вошел в один из бревенчатых домиков. Шагая по коридору, он не мог отделаться от образа комнаты, которая так и стояла перед его внутренним взором. Он был женат на Изабелле Мар всего год, и брак был заключен по настоянию его семьи, не из любви, а ради выгоды. Тем не менее смерть супруги причинила ему нешуточную боль. А ведь для Хэмфри и Бесс брак лишь укрепил их чувства друг к другу. И если Роберт обрел утешение в дочери, появившейся на свет на том кровавом ложе, то Хэмфри за одну ночь лишился двух жизней сразу.

Подойдя к комнате в конце коридора, он увидел, что дверь в нее открыта. Изнутри доносились хриплые крики. Роберт перешагнул порог, и глазам его предстала сцена полного разгрома. На полу, среди предметов амуниции, валялись простыни, сорванные с кровати. Опрокинутый столик со сломанными ножками был засыпан осколками разбитого кувшина и таза. Сундуки у стены были открыты, и вокруг были разбросаны книги и одежда. Один из столбиков кровати выглядел так, словно кто-то испробовал на нем свой меч. В комнате находилось четверо мужчин — Роберт Клиффорд, Ральф де Монтермер и двое рыцарей Хэмфри, — которые с опаской глядели на пятого человека в центре. Роберту понадобилось несколько секунд, чтобы узнать в нем своего друга.