Жизнь на грешной земле - Анатолий Иванов
Шрифт:
Интервал:
Алена помолчала.
— Можно посмотреть на него… этого атамана?
— Зачем?
Алена улыбнулась старику, положила руки ему на плечи.
— О, Аллах! Зачем ты дал мне такое влюбчивое сердце!
Начальник гребцов — свирепого вида турок, за поясом которого звенели кандалы и болталась связка ключей, хлестанул плетью какого-то невольника.
— Шевелись, вонючая свинья!
Грязный трюм чуть освещен двумя тусклыми светильниками. Алена в своих роскошных одеждах идет по трюму вслед за начальником гребцов, прикованных к своим веслам. За Аленой молча бредет сам Урхан Гази. Звенят цепи, скрипят весла, тяжело дышат, обливаясь потом, обнаженные до пояса невольники — истощенные, заросшие, спины в темных рубцах.
— Вот он, моя радость, — указал старик на широкоплечего гребца, все тело которого было исполосовано глубокими шрамами. — Волжский и донской атаман Иван Кольцо.
Кольцо внимательно поглядел на Алену, в глазах его промелькнул вопрос, однако он не узнал ее.
— Атама-ан, — презрительно проговорила Алена. И добавила насмешливо: — Эти рубцы у тебя от плетей, что ли?
Вопросительное выражение в глазах Ивана сменилось бессильным бешенством.
— Вижу, если бы мог, ударил бы меня…
— Не-ет, — прохрипел Иван Кольцо. — Я бы тебя, подстилка турецкая, на куски изрубил.
Алена повернулась к своему повелителю:
— Такого и в самом деле только в пищу тигру кинуть.
— Как вернемся из путешествия, я это сделаю, моя радость.
Алена повернулась и пошла. Урхан Гази бросил через плечо:
— А пока дайте ему за дерзость двадцать плетей.
Начальник гребцов принялся остервенело хлестать Ивана.
Алена и старый ювелир поднялись на палубу.
— Ты покорил меня, мой повелитель, своей щедростью и добротой… Сегодня будет ночь любви.
— О, если б я мог, я бы голыми руками подвинул солнце к вечернему горизонту! — воскликнул любвеобильный старик.
— Агаджа, не балуй.
Мария, полуголая, сидела на коленях у начальника гребцов и, запрокинув голову, хохотала. Турок ловил губами ее рот.
— Идем в постель, моя прелесть…
На столе стоял кувшин с вином, фрукты.
— Давай еще выпьем, — сказала Мария.
Турок налил из кувшина. Оба выпили.
Мария снова захохотала, турок сорвал с нее остатки одежды, поднял девушку, швырнул ее на ложе…
На стене висели плеть и пояс начальника гребцов с ключами от невольничьих цепей.
Агаджа, запрокинув куцую бороду, храпел на всю каюту. Мария выскользнула из-под одеяла, накинула одежду, торопливо отстегнула ключи, вышла за дверь… По палубе прохаживался стражник. Услышав скрип, повернул голову.
— Агаджа уснул. Просил до утра не будить.
— Слышу, как он сладко храпит, — кивнул стражник. — Персик сладкий, дай и мне от себя хоть маленький кусочек.
Мария поднесла к носу его кулак.
— Молчу, молчу, — отступил стражник. — Шутка…
…Тихонько отворилась дверь, в каюту Алены проскользнула Мария. Алена, уже одетая во все черное, вопросительно поглядела на служанку, та утвердительно кивнула.
— Умаялся, бедняга, — кивнула Алена на спящего в ее кровати ювелира.
— У дверей два стража стоят. Да один на палубе бродит.
— Знаю. Давай, как договорились.
Они встали по обе стороны кровати. Старик, приоткрыв рот, спал, лежа на спине. Не снимая с него покрывала, женщины с обеих сторон накинули на турка привязанные к краю кровати ремни с пряжками. Мария подала Алене конец ремня, та крепко затянула его на груди, а старик даже не пошевелился. Женщины таким же образом затянули второй ремень на животе, третий на ногах… Урхан Гази не просыпался.
— И впрямь вконец израсходовался, — насмешливо проговорила Мария.
— Заткни ему рот, а то заорет, — бросила Алена. — Тюремный палач не проснется?
— Не должен. Сильно перепился. Эх, кабы сонного порошка бы!
— Где его взять? Ладно, давай ключи.
— Этот от люка вот. Ну а дале-то мы что будем? — спросила Мария, подавая ключи.
— Ох, не знаю. — Алена откуда-то из вороха одежд достала небольшой кинжал. — Дальше пусть атаман Кольцо думает. Помоги мне.
Мария пододвинула стол к небольшому окошку каюты, Алена встала на него, тихонько открыла створки, выглянула.
— Ну, Мария… такого случая больше может и не быть.
— С богом, Алена…
Алена ногами вперед полезла в проем окна, скрылась. Мария скрутила жгутом платок, сложила жгут вдвое и засунула в рот турку. Тот открыл глаза, дернулся, зарычал замотал бородой.
— Ну, ну, сердечный, угомонись маленько, ведь и так устал, — ласковым голосом проговорила Мария.
Новый взрыв ярости отнял у турка последние силы.
Судно с поднятыми веслами и убранными парусами было недвижимо. Ночь стояла звездная, светлая. Берегов не было видно.
Алена темной тенью скользнула вдоль борта… приблизилась к люку в трюм.
Крышка люка была на ночь заперта сверху хитроумным замком, продетым в толстые железные петли.
Алена нагнулась было над замком, как сбоку осветилось окно в капитанской каюте. Алена отпрянула к какой-то стенке, затаилась.
Открылась дверь, на палубу вышел знакомый уже маленький турок. Тотчас возле него оказался стражник.
— Все ли спокойно? — спросил капитан.
— Спокойно, капитан. Наш повелитель греется в объятиях своей невольницы, Агаджа побаловался с ее служанкой и сейчас храпит, как сорок разбойников. Гребцы спят.
Они подошли к люку, капитан, едва не касаясь Алены, нагнулся, подергал замок.
И оба пошли дальше.
— Что-то уж больно ночь тихая. Боюсь я таких ночей…
Когда голоса стихли, Алена снова нагнулась над люком. Чуть звякнув ключами, отомкнула замок, с трудом приподняла крышку люка. Скрылась, тихонько опустив за собой люк.
Трюм освещался единственным маленьким светильником. Гребцы спали тяжелым сном, скрючившись на скамьях и возле них.
Алена выглядела Ивана Кольцо, подошла к нему, тронула за плечо. Тот открыл глаза, непонимающе поглядел на Алену, потер глаза кулаками.
— Дьявольщина! Снится мне, что ли?!
— Не снится. Вот… — И она протянула ему связку ключей и кинжал.
— Что это? — в первую секунду не понял Кольцо, потом глухо вскрикнул, схватил одной рукой ключи, другой — кинжал.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!