Падь - Жанна Штиль

— Позвольте ещё раз выразить своё сожаление по поводу случившегося, — неторопливо продолжил заезжий граф. — Надеюсь, вы не будете против моего маленького извинительного подношения, которое доставят вам по моему возвращению домой и примете его с моим глубочайшим почтением, — упёрся глазами в её необычное широкое серебряное кольцо.

Подарок должен сгладить первое невыгодное впечатление. Девы любят подношения и этим можно обеспечить себе их благосклонность. Поглаживая ручку госпожи, поднял взор на вышивку на лифе платья, отмечая приятную округлость груди.

Вмешался Дитрих, увлекая русинку к её месту за столом.

— Вы прекрасны, — промурлыкал он едва слышно на её ушко, пожимая прохладные пальчики, подбадривая.

Юфрозину проводил к столу его сиятельство, косясь на иноземку, окидывая её ничего не выражающим взором.

Агна, плотно сжав губы, стояла у стола. Карл был нечастым гостем и во время визитов всё внимание уделял единственной титулованной женщине в замке. Ей нравились ненавязчивые и осторожные ухаживания соседа, хоть она и пребывала в их обществе ровно столько, сколько требовалось по этикету. Нет, супруг совершенно не обращал на это внимание, а сейчас и вовсе откровенно смотрел на новоявленную госпожу. Некстати Агна вспомнила, как безропотно подчинилась воле его сиятельства, позволив чужачке осмотреть больного сына. Сама бы она никогда и близко не подпустила к Лиутберту незнакомого человека.

Хозяин усадил гостя по правую руку от себя. Дитрих оказался сидящим напротив Наташи. Что удивило её, так это появление слуги, наполняющего кубки вином. При ежедневном обеде с семьёй такого прислужника не было. Присутствие в замке гостя обязывало соблюдать правила светского этикета.

Перед девушкой на столе на небольшом плоском блюде из порционного глиняного горшочка распространялся аппетитный запах. Как есть из него без столового прибора, она не представляла. Ах, как сейчас пригодилась бы ложка, пусть и деревянная. В их семье были такие: расписные сувенирные и обычные большие для варки варенья.

Юфрозина начала еду с холодной свинины на косточке. Наташа взяла из ближайшего блюда кусочек рулета, укладывая его на ломтик хлеба.

Мужчины, оглядываясь на женщин, загомонили между собой и приветственно подняли кубки.

Карл выкрикнул что-то похожее на «ну, поехали!» — так Наташе показалось — и резко вскинул руку с кубком, испугав сидящую напротив него Фросю.

Та дёрнулась в сторону компаньонки и выбила из её руки кусочек рулета, который полетел в сторону баронессы, плюхнувшись в её кубок с вином.

От неожиданности Агна подпрыгнула, задев локоть мужа.

Дитрих, облившись вином, одарил супругу неодобрительным взглядом и все дружно и осуждающе посмотрели на графиню, которая побледнела, затем стала пунцовой. Натужно закашлявшись и пряча лицо в ладонях, она склонилась к Наташе, словно ища защиты.

Девушка торопливо вышла из-за стола, наклонилась к виновнице первого сорванного тоста, слегка хлопая её по спине и поглаживая.

— Ничего, Юфрозина, сейчас всё пройдёт, — успокаивала дрожащую женщину, поглядывая в сторону Карла. Тот, встретившись с её осуждающим насупленным взором, слегка пожал плечами, будто оправдываясь, пристально её разглядывая.

Наташа извлекла из складок платья светлый небольшой лоскут ткани, настойчиво втолкнув его графине в руки. Та с благодарностью уткнулась в него лицом.

За этой немой сценой наблюдал Бригахбург, хмурясь и нервно сглатывая слюну. Он с силой сжал кулаки под столом, разжимая их, расслабляясь. То, как гость рассматривал компаньонку графини, ему не нравилось. Очень не нравилось. Графу хотелось убить соседа, и сейчас он жалел, что в детстве они с братом мало его дубасили.

Девушка пришла к выводу, что Юфрозине, как и ей, несмотря на кажущуюся уверенность и степенное поведение, не приходилось сидеть за одним столом в такой необычной компании, и она чувствовала себя неуютно. У Наташи был опыт присутствия на торжествах в своём мире. Как себя вести она знала. А что не знала… Никто не запрещал наблюдать за окружающими и делать соответствующие выводы.

Забе́гал слуга, обтирая кафтан барона и сменяя кубок баронессы.

Пока компаньонка успокаивала графиню, не обращая ни на кого внимание, Карл, что-то прогундосив хозяину, повторил свой «выпад», но уже не так эмоционально и мужчины осушили кубки.

Гость вывернул содержимое горшочка на блюдо и как ни в чём не бывало приступил к еде, орудуя руками, кинжалом и гренками. Другие делали то же самое.

Наташа предусмотрительно отпила из кубка только половину вина, косясь на Фросю. Та к своему кубку не притронулась. «Напрасно, — решила девушка. Чуть подумав, усомнилась: — А, может, и нет. Кто её знает, на что способна монашка в подпитии».

Мужчины, выпив ещё раз, заговорили громче. Разговор в основном вертелся вокруг общих детских воспоминаний, о юношеских совместных походах, о родителях.

После выпитого вина у Наташи потеплело на душе, исчезла скованность. Она раскраснелась. Горшочек легко, едва ли не сам перевернулся на блюдо, оказавшись кашей с грибами в соусе. Гренки с успехом заменили ложку. Мысль о необходимости столового прибора уже не появлялась. М-м… Такую вкусную кашу ей не приходилось есть никогда.

Видя, что никто не обращает на неё внимания, Юфрозина успокоилась и потихоньку вздыхала, косясь на украшения компаньонки. Она снова мысленно примеряла на свою руку необычное кольцо иноземки и думала о том, как ту уговорить выменять его на что-нибудь из ларца с сокровищами.

Вошли слуги, водружая на стол огромный поднос с золотистыми тушками зажаренных на шампурах цыплят, обложенных сморщенными запечёнными яблоками. Дымилась птичья печёнка, обжаренная на масле с вишней. Узкий длинный поднос с печёными глянцевыми яблоками, начинёнными мёдом и орехами, занял своё почётное место.

Глаза Карла довольно блеснули. Будучи мужчиной крупного телосложения, он любил вкусно поесть и выпить в приятной дружеской компании.

— Госпожа Наталья, я вас мог видеть раньше?

Громкий голос гостя вывел её из задумчивого созерцания блюд. Она физически ощутила покалывание его взгляда на себе. По плечам пробежала невольная судорога.

— Это исключено. Я в этих краях впервые.

— У меня хорошая память на лица. Я вас уже видел, — не отставал Фальгахен.

— Похожих людей много, — она невозмутимо подхватила золотистое яблоко, облизывая липкие от мёда пальчики.

— Возможно, — задумался Карл, не спуская взора с её пухлых губ. — Кто ваши родители?

Герард, всё больше напрягаясь, поёрзал в кресле.

Дитрих посчитал нужным вмешаться, перебив настойчивого соседа:

— Ты не мог её нигде видеть. Она иноземка. Бери, — указал глазами на полный кубок, незаметно подмигивая брату.

— Иноземка, — повторил гость многозначительно, скользя по ней оценивающим взглядом и поднимая кубок.