Стальные небеса - Ирина Владимировна Котова

class="p1">— А ты не растерял навык, — прошептала я разнеженно, когда мы наконец-то оторвались друг от друга. Я лежала на спине, улыбаясь в потолок, а Люк, опираясь на локоть, вел пальцами по моей коже от шеи вниз. Снова замер.

— Заметно уже, — пробормотал, с опаской касаясь моего живота. Он выпирал хорошей такой дугой, и на фоне моей худобы казался Люку, наверное, просто огромным.

— Еще бы, — я не удержалась, снова поцеловала его куда дотянулась, куда-то в уголок губ, и погладила по пятнистому плечу. — Представляешь, каким он будет месяцам к шести? Или к концу беременности?

— С трудом, — признался он, с удовольствием провел пальцами по своему имени внизу моего живота и вдруг поспешно убрал руку.

— Кусается? — спросила я таинственным тоном.

— Нет, — пробормотал Люк нервно, — но я их чувствую.

— И что они делают? — я приподнялась, с завистью посмотрела вниз.

Муж опасливо положил ладонь обратно. Прикрыл глаза, хмурясь и морща лоб.

— Спят? — наконец проговорил он с сомнением.

— Ну вот и пусть спят, — прошептала я, прижимаясь к нему и снова целуя в сухие губы. — Или тебя это смущает, и мне готовиться к воздержанию еще на годик?

— Нет, моя психика не настолько ранима, — хрипло усмехнулся он, потираясь носом о мой нос. — А тебе хочется, Марина?

— Сейчас мне хочется только добраться до ванной, иначе я лопну, — призналась я с сожалением, и он засмеялся, тоже откинувшись на спину.

— Да и мне тоже бы надо. И поесть.

— Еда сейчас определенно лучше секса, — согласилась я с готовностью. С сожалением оторвалась от теплого мужа, сползла с кровати.

— Марина, — позвал он хрипло.

Я повернулась, и Люк, приподнявшись на локтях, оглядел меня с ног до головы.

— Ты очень красивая, — сказал он. Глаза его блестели. — Ты невозможно красивая, детка.

Сердце сжалось, и я забралась обратно на постель, подползла к нему на четвереньках и опять поцеловала в губы.

Он лежал, криво улыбаясь. Со смешком пощекотал снизу мой сосок.

Живой, очень живой.

— Я тоже тебя люблю, Люк, — ответила я, глотая слезы. — Я теперь немного плакса, но это ведь лучше, чем агрессивная, правда?

— Ничего, — пробормотал он, обнимая меня и прижимая к себе. — Какая угодно, Марина, главное, что со мной.

Когда я вышла в спальню, в кровати было пусто, а во второй ванной шумела вода. Я успела переодеться в домашнее платье, приказать Марии принести нам завтрак и вещи Люка из его старых покоев, а муж все не выходил. Заглянула к нему — в лицо пахнуло теплой влагой, а Люк нагим стоял у зеркала, вытирая голову.

Убрал полотенце — оказывается, он сбрил остатки волос на голове и клочки щетины на лице. Усмехнулся мне в зеркало.

— Теперь я выгляжу не так дико.

— Получше, — согласилась я, подходя и вставая рядом. Провела рукой по его влажной спине, поцеловала в плечо, разглядывая Люка в зеркале. Худощавый, жилистый. Длинное лицо, угловатость которого скрадывалась пятнами ожогов, светлые глаза, отсутствие ресниц, бровей и волос, большой нос с горбинкой.

— Сейчас очень заметно, что ты потомок Инлия, — проговорила я со смешком. — Почти одно лицо с Луциусом Инландером.

— Да, — согласился он задумчиво и невесело.

— Легко представить тебя рыжим, — и я с удовольствием похлопала его пониже спины.

— Надеюсь, это так и останется в твоем представлении, — иронично отозвался Люк. — Мне не хотелось бы вздрагивать каждый раз, когда гляжусь в зеркало.

— Но глаза-то цвет поменяли, — заметила я.

— И я бы очень хотел знать почему, — проворчал он, приобнимая меня одной рукой, а второй пытаясь распаковать зубную щетку. — И почему я вообще жив. Не то чтобы я был против, но нужно понимать. Правда, у меня есть у кого спросить…

Стоять рядом, прижимаясь к нему, обнаженному, было восхитительно. А смотреть, как он мучается с упаковкой, — уморительно. Меня вообще многое смешило этим утром.

— Может, будет проще, если отпустишь меня? — намекнула я.

— Не-а, — промычал он, прижимая меня еще крепче и дергая картон зубами. Я захихикала, отобрала упаковку и, вскрыв, отдала щетку.

Люк лениво чистил зубы и наблюдал за мной — а я, прислонившись спиной к мраморной плите умывальника, водила пальцем по рваным следам на его свободной руке.

— Я тут узнал, что, пока лежал поленом, моя жена героически защитила Вейн, — проговорил он невнятно. — Расскажешь? Я видел огнедухов в Третьем форте. И Леймин показал мне камни. Сегодня же передам благодарности твоим сестрам.

— А что тут рассказывать? — ответила я, не поднимая глаз. — Оказалось, что я не совсем бесталанна и способна вызывать огнедухов. Просто выхода другого не нашлось, когда эти твари с неба посыпались. Страшно было безумно.

— Отчаянная детка, — усмехнулся он с такой отчетливой гордостью, что мне снова захотелось плакать. — Как бы я хотел это видеть.

— Могу показать, когда буду делать привязку к фортам, — сказала я осторожно. — Я не все крепости успела охватить, там еще много работы.

Он помолчал, и я подняла на него глаза — запретит? Нет?

— Насколько это опасно для тебя и детей? — спросил он со вздохом. В глазах его не было отрицания — только чувство вины.

— Если не увлекаться, то не опасно. — Я обхватила его за руку, успокаивающе прижалась к плечу губами, и он снова начал медленно водить щеткой по зубам. — Я не буду рисковать, обещаю. И тратить много крови. Два форта за поездку, не больше. Да, есть камни с огнедухами, но камни пригодятся вам в наступлении. Глупо не использовать мои возможности, Люк, чтобы на фортах осталась хоть какая-то защита.

— Глупо, — согласился он тяжело. И замолчал — я расценила его молчание как вынужденное, выболевшее согласие и, чтобы отвлечь, принялась увлеченно целовать его в плечо, в шею, легко прикусывать за ухо, пока он не усмехнулся и не расслабился, продолжая размеренно двигать щеткой.

На светлой коже выше локтя были очень заметны длинные и темные ошметки, которые совершенно непонятным способом вросли в новую руку, хотя должны были как минимум отмереть.

— Непостижимо, — проговорила я, покачав головой. Присела, разглядывая его ногу: муж с глухим смешком отодвинулся, давая мне потрогать границу отросшей голени. Она была очень заметна по безволосой коже ниже. — Если бы виталисты так умели… сколько бы калек можно было поставить на ноги!

— Вот теперь я вспомнил, что женился на медике, — хмыкнул он невнятно. Я поглядела на него снизу вверх — Люк двигал зубной щеткой и смотрел на меня потемневшими глазами.

— Кто-то собирался упасть в голодный обморок, — напомнила я шепотом и поцеловала его в бедро, потерлась губами о живот, с наслаждением вдыхая чистый запах кожи. — А