Чернильное сердце - Корнелия Функе

На лужайке за домом все ещё виднелось выжженное пятно на том месте, где молодцы Каприкорна устроили костёр из книг, но пепел был уже убран. Прежде чем его убрали, Элинор наполнила мягкой серой пылью банку из-под варенья и поставила её на ночной столик у своей кровати.

Те книги, которые поджигатели просто посбрасывали с полок, уже стояли на своих местах, а некоторые ждали починки на рабочем столе Мо. Но полки в библиотеке всё же выглядели совсем пустыми, и, когда Мегги с Элинор подошли к ним, девочка заметила слёзы на глазах у тётушки, хотя та постаралась смахнуть их незаметно.

Следующие недели Элинор провела за покупками. Она покупала книги. Она ездила за ними по всей Европе, всегда в сопровождении Дариуса. Иногда к ним присоединялся и Мо. А Мегги оставалась в большом доме вдвоём с матерью. Они вместе садились у окна и глядели, как феи вьют в саду гнёзда — круглые сооружения, висевшие на деревьях, как футбольные мячи. Стеклянные человечки облюбовали для жилья чердак Элинор, а кобольды вырыли себе норы у корней больших, старых деревьев, которых было много в саду Элинор. Она настойчиво предупреждала их об опасностях, подстерегающих за садовой изгородью, но вскоре феи уже летали по ночам к озеру, кобольды пробирались в спящие деревни по его берегу, а стеклянные человечки исчезали в высокой траве, покрывавшей склоны соседних гор.

— Да не беспокойся ты так! — говорил Мо, когда Элинор в очередной раз принималась причитать об их безрассудстве. — Тот мир, откуда они пришли, тоже был совсем не безопасным!

— Но он был другим! — вздыхала бедная Элинор. — Там не было машин. А если феи залетят в высоковольтные провода? И охотников с ружьями, которые стреляют просто так во всё, что движется, там тоже не было.

Элинор знала теперь все о мире «Чернильного сердца». Мать Мегги истратила много бумаги на свои воспоминания. Каждый вечер Мегги просила её рассказать что-нибудь ещё, они садились рядом, Тереза писала, а Мегги читала и иногда пыталась нарисовать то, что описывала мать.

Проходили дни, и полки Элинор заполнялись новыми чудесными книгами. Многие были в плачевном состоянии, и Дариус, который начал составлять опись печатных сокровищ Элинор, часто прерывал работу, чтобы посмотреть, как работает Мо. Во все глаза глядел он на то, как Мо вынимает зачитанную книжку из истрепавшейся обложки, сшивает наново рассыпавшиеся страницы, наклеивает корешок и делает всё прочее, что нужно, чтобы книга прожила ещё много-много лет.

Позднее Мегги не могла вспомнить, когда они решили остаться насовсем в доме Элинор. Может быть, только через много недель, а может быть, они это поняли уже в первый день. Мегги получила в своё распоряжение комнату со слишком большой кроватью, под которой стоял её сундук с книгами. Она с удовольствием почитала бы матери вслух свои любимые книжки, но теперь ей было понятно, почему Мо по-прежнему делает это крайне редко. И в один прекрасный день, когда она снова не могла уснуть ночью, потому что ей мерещилось за окном лицо Басты, она села за стол и начала писать, поглядывая в сад, где светились феи и копошились в кустах кобольды.

Да, таков был план Мегги: она решила научиться сочинять истории, как Фенолио. Она хотела научиться отыскивать слова, которые она могла бы прочесть своей матери, не опасаясь, что перед ней появится неизвестное существо с глазами, полными тоски по дому. Только слова могли вернуть домой тех, кто создан из букв, и поэтому Мегги решила, что слова должны стать её профессией. А где можно освоить её лучше, чем в доме, где феи строили гнёзда в саду, а книги шептались по ночам на полках библиотеки?

Как сказал Мо, писать книги — это, кроме прочего, волшебство.