Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

С переходом на бесплатное питание детей к столовым Петрокоммуны было прикреплено и питалось в октябре 1919 г. до 183 000 человек. Столовых в Петрограде в октябре 1919 года насчитывалось 189. Питательность обедов в столовых Петрокоммуны была следующей: в июне – 637,6 калории; в июле – 360 калорий; в августе – 280 калорий, в октябре – 217,5 калории; причем трудовой обед в августе 1919 г. имел 628 калорий, в октябре же было снижение трудового обеда по его питательности до 553,4 калории[417].

Для более успешного удовлетворения запросов красноармейских частей и населения по приказу начальника снабжения в каждом районе были выделены особые уполномоченные, на обязанности которых лежало общее руководство всей продовольственной работой по району; в целях же достижения однообразия в работе было решено использовать только столовые Петрокоммуны, продовольствие которым отпускалось исключительно через распределительную часть Петрокоммуны.

С 29 октября все военно-питательные пункты стали отпускать обеды по боевой красноармейской норме; красноармейские части, в срочном порядке отправлявшиеся на фронт, получали продовольствие на 3 дня.

В начале деятельности военно-питательных пунктов были перебои, так же как и в аппарате распределения Петрокоммуны. Мобилизация перевозочных средств, коснувшаяся в значительной степени и продовольственного транспорта, поставила столовые в затруднительное положение. Но вскоре и это было устранено. Для доставки продовольствия в столовые стали использовать трамвайные вагоны, которые работали главным образом ночью. Продовольствие доставлялось в те столовые, которые были расположены поблизости от линий городской железной дороги, а оттуда всеми доступными способами развозилось по остальным столовым района.

Руководившие в то время делом снабжения работники отмечали полное сознание своего долга со стороны всех служащих и рабочих как распределительного аппарата, так и аппарата коммунального питания Петрокоммуны[418].

Тяжелое продовольственное положение Петрограда, несмотря на равномерное и целесообразное распределение имевшихся продовольственных грузов, вызвало большое повышение смертности среди жителей города. Соответствующие сведения по 1918 и 1919 гг. показывают значительное повышение смертности в 1919 г. Если в 1918 г. на 1 469 000 жителей Петрограда было 13 500 браков, 22 800 родившихся живыми и 64 150 умерших, то в 1919 г. на 800 000 жителей города браков было 18 672, родившихся живыми 12 428 и умерших 65 347. Таким образом, естественный прирост населения Петрограда для 1918 г. выражался в цифре минус 41 350 чел. и для 1919 г. в цифре минус 52 912 чел. На каждую 1000 жителей Петрограда в 1918 г. приходилось 9,2 брака, 15,5 родившихся живыми, 43,7 умерших, а в 1919 г. на 1000 жителей количество браков выражалось в 23,3, родившихся живыми 15,5, умерших 81,7. Следовательно, на 1000 жителей города в 1918 г. естественный прирост выражался в цифре минус 28,2, а для 1919 г. – минус 66,2.

В 1919 г. число умерших в Петрограде в 5 с лишним раз превышало число родившихся, при условии, что коэффициент брачности на 1000 человек для 1919 г. по Петрограду давал чуть ли не мировой рекорд. Коэффициент смертности в Петрограде на 1000 жителей в 1919 г. не может идти в сравнение с коэффициентами смертности в целом ряде государств, как и в самом Петрограде в прежние годы. Так, например, в Петрограде в 1914 г. на 1000 жителей коэффициент смертности составлял 2:1,5, в 1915 г. – 22,8, в 1916 г. – 23,2, в 1917 г. – до 25. Затем, в 1918, 1919 и 1920 гг., коэффициент смертности постепенно повышался и в период январь – апрель 1920 г. дал средний годовой коэффициент, близкий к 90 на 1600 жителей. Исключительно высокая смертность в Петрограде, таким образом, держалась в течение 2 лет и приняла затяжной характер.

Ни одна страна в мире не имела такого коэффициента смертности, какой был в Петрограде в годы Гражданской войны. При осаде Парижа в дни Парижской коммуны в 1871 г. на 1000 жителей умирало 46,9. В Финляндии в 1868 году во время сильнейшего голода на 1000 жителей умирало 77,7. На Филиппинских островах в 1902 г, во время холерной эпидемии, умирало 63,3 на 1000 жителей. В провинции Пенджаб, в Британской Индии, в 1907 г., во время эпидемии чумы, на 1000 жителей умирало 62 человека. Таким образом, исключительно высокая смертность в Петрограде не имела исторических прецедентов. На этом общем фоне еще более значительной представляется героическая борьба петроградского пролетариата, как и Советской республики в целом.

Все население Петрограда в октябрьские дни 1919 г. жило только одной мечтой – отбить наглых белогвардейцев от своего родного города. Это обстоятельство сказалось и на криминальной жизни города. Самые разнообразнейшие сведения, сохранившиеся до сего времени, дают следующую картину этой теневой стороны жизни великого города. За кражи, грабежи и т. д. в октябре 1919 г. было задержано на улицах города 668 человек (из 6220 чел., задержанных в течение всего 1919 г.), за агитацию против Советской власти в октябре было задержано 33 (из 153 за год), за нарушение постановлений власти – 36 (из 298 за год), за торговлю неразрешенными товарами (карты, наркотические вещества и проч.) – 242 (из 1308 за год), за спекуляцию – 89 (из 1216 за год), за хранение большого количества продовольствия – 23 (из 84 за год), за мошенничество – 60 (из 525 за год), за пьяное состояние 235 (из 1765 за год)[419]. Всего арестов и задержаний в октябре 1919 г. было 2008 человек (меньше, чем в августе и сентябре, но больше, чем в ноябре – декабре) из 17 886 чел., подвергшихся задержанию в течение всего 1919 г.[420]

С задачами чрезвычайной важности и сложности, вставшими в дни обороны Петрограда, продовольственные органы справились весьма успешно, что было обусловлено и самим характером советской системы. Продовольственный кризис не принял характера катастрофы. Это создало в свою очередь необходимые предпосылки для успешного хода борьбы на линии фронта и способствовало делу внутренней обороны районов города.

Северо-западная армия генерала Юденича, приблизившись к Петрограду, 21 октября была остановлена советскими войсками на линии Лигово – Красное Село – Детское Село – Колпино. Враг получил первый решительный отпор частей Красной армии. В рядах армии Юденича впервые стало наблюдаться смятение, нервничанье, дерганье частей с одного участка на другой. Надежда стремительной атакой завладеть Петроградом и ликование белых по случаю занятия каждой деревни не давали возможности генералам здраво разобраться в сложившейся обстановке. Под Гатчиной и другими местами белогвардейские части сталкивались между собою, перемешивались, нарушалась вся организация дивизий, приказы не доходили по назначению. Северо-западная армия стала распыляться на отдельные самостоятельные боевые отряды, действующие на свой страх и риск без всякой связи с соседними колоннами[421]. Приказы штаба главнокомандующего если и доходили вовремя по назначению, то своевременно не исполнялись. Было уже указано на неисполнение приказа о занятии станции Тосно на Октябрьской жел. дор. генералом Ветренко, который горел нетерпением первым ворваться в Петроград и пожать лавры победы над большевиками. Начавшееся соревнование между генералами и принятие ими в силу этого самостоятельных решений не позволяло главному белогвардейскому штабу целесообразно и своевременно использовать слабые места фронта Красной армии. По свидетельству самого штаба, генерал Юденич в период с 17 по 20 октября не имел ясного представления о расположении своих частей и о создавшейся обстановке на каждом отдельном боевом участке фронта. Однако несмотря на это, Юденича не оставляла пленившая его надежда на скорое падение Петрограда. Он, как азартный игрок, поставивший все на карту, упорно добивался своей цели. Зная о том, что на красной стороне силы все увеличиваются и крепнут морально, Юденич пытался повлиять на этот процесс своей откровенной агитацией, для чего обратился со следующим воззванием к красным матросам: