Кровавый рыцарь - Грегори Киз

Он ушел, но почти сразу же вернулся с ореховым хлебом и мармеладом.

Энни попробовала чай и обнаружила привкус лимона, апельсина и какой-то еще незнакомой добавки. Это мог оказаться яд, как внезапно представилось Энни. Матушка Уун пила чай из того же чайника, но после того, как Энни коснулась убийцы-сефри и обнаружила, что внутри он устроен совсем иначе, она вполне могла представить себе яд, смертельно опасный для человека, но лишь приятно освежающий сефри.

Второй глоток был уже притворным – оставалось надеяться, что Остра поступает так же. Впрочем, если ее служанка выпьет чай, Энни будет точно знать, отравлен ли он.

И тут Энни охватил ужас. Как она могла такое подумать? Что с ней?

Остра с тревогой посмотрела на Энни, отчего той стало только хуже.

– Энни?

– Все в порядке, – ответила она. – Просто неприятная мысль в голову пришла.

Она вспомнила, что у ее отца был человек, который пробовал всю его пищу. Ей потребуется такой человек, но пусть это будет тот, к кому она равнодушна. Только не Остра.

Матушка Уун спокойно пила чай.

– Когда мы пришли сюда, – начала Энни, – вы сказали, что кого-то сторожите. Вы не могли бы объяснить, что имели в виду?

В синем свете, льющемся из окна, кожа матушки Уун не казалась прозрачной, поскольку сквозь нее больше не просвечивали вены. Может быть, она именно потому и выбрала синие стекла, а не желтые или оранжевые, подумалось Энни. Кроме того, в помещении матушка Уун стала казаться более крупной.

– Мне кажется, вы его слышали, – ответила сефри. – Его шепот стал настолько громким, что слышен был за стенами темницы.

– И все-таки, о ком вы говорите? – нетерпеливо переспросила Энни.

– Я не стану произносить его имя, время еще не пришло, – ответила матушка Уун. – Но я прошу вас вспомнить вашу, человеческую, историю. Вы знаете, что находилось на том месте, где теперь построен этот город?

– Я была плохой ученицей во всем, – призналась Энни, – включая историю. Но то, о чем вы спросили, известно всем. Эслен построен на руинах крепости скаосов.

– Скаосы, – задумчиво повторила матушка Уун. – Как время искажает слова. Раньше оно звучало иначе: «скаслои», хотя и это было лишь попыткой произнести непроизносимое. Но, да, именно здесь ваша прародительница Виргенья Отважная одержала победу в последнем сражении против наших древних господ и поставила ногу на горло последнего из них. Так власть перешла от расы демонов к расе женщин.

– Я знаю эту легенду, – рассеянно проговорила Энни. Она обратила внимание на странность в последней фразе сефри. Ей стало интересно.

– Когда скаслои правили здесь, это место называлось Ульхеквелеш, – продолжала матушка Уун. – Оно было величайшей твердыней скаслоев, а ее властитель – самым могущественным из них.

– Да, – кивнула Энни. – Но почему вы сказали «раса женщин», а не «раса людей»?

– Потому что Виргенья Отважная была женщиной, – ответила матушка Уун.

– Да, я понимаю, но ее раса не называется «расой женщин», – возразила Энни.

– Я имела в виду расу, к которой принадлежат женщины, – уточнила сефри.

– Но вы ведь женщина, хотя и не принадлежите к расе людей, не так ли?

– Разумеется, – ответила матушка Уун, и уголки ее губ слегка приподнялись.

Энни нахмурилась, она не была уверена, что хочет и дальше углубляться в эти странные тонкости, тем более что сефри, казалось, была готова с удовольствием обсуждать любые темы, уводящие от первоначального вопроса.

– Не важно, – сказала она. – Тот, кто, по вашим словам, что-то мне шепчет. Я хочу узнать о нем побольше.

– О да, – не стала возражать матушка Уун. – Виргенья Отважная не убила последнего из скаслоев. Она оставила его узником в подземельях Эслена.

Энни вдруг почувствовала сильное головокружение; ей показалось, что ее кресло прибито гвоздями к потолку и нужно крепко держаться за него руками, чтобы не выпасть, пока комната медленно вращается.

И вновь она услышала неразборчивые слова, которые кто-то выдыхал ей в ухо, но на этот раз ей показалось, что она… почти… их понимает. Из-за окна доносились трели странных птиц.

Нет, то были вовсе не птицы, а Остра и матушка Уун.

Она сосредоточилась на их словах.

– Но это невозможно! – говорила Остра. – В историях ясно говорится, что она его убила. Кроме того, ему должно быть больше двух тысяч лет.

– Он был много старше, когда его королевство пало, – ответила матушка Уун. – Скаслои не стареют так, как вы. Некоторые из них не стареют вовсе. Квекскванех из таких.

– Квекскванех?

Как только Энни произнесла это имя, она ощутила грубое прикосновение к своей коже и запах горящей сосны. Это случилось так внезапно, что она закашлялась.

– Мне следовало предупредить вас, что с этим именем нужно быть осторожнее, – спохватилась матушка Уун. – Оно привлекает его внимание, но также дает вам право приказывать ему – если ваша воля достаточно сильна.

– Зачем? – хрипло спросила Энни. – Зачем ему сохранили жизнь?

– Кто знает, что было на уме у королевы? – отозвалась матушка Уун. – Возможно, сначала лишь чтобы торжествовать. Или из страха. Он произнес пророчество, вы ведь знаете.

– Я никогда не слышала о пророчестве, – призналась Энни.

Матушка Уун закрыла глаза, и ее голос изменился. Он стал ниже, она почти пела.

– «Вы рождены рабами, – продекламировала она. – И вы умрете рабами. Вам удалось добиться лишь смены хозяина. Вашим детям придется пожинать плоды ваших усилий, и будь уверена, они не поблагодарят вас».

Энни показалось, что сильная рука зажала ей рот и нос, и она лишь с трудом могла дышать.

– Что он имел в виду? – с трудом спросила Энни.

– Никто не знает, – ответила сефри. – Но время, о котором он говорил, пришло; в этом нет никаких сомнений. – Теперь ее голос стал прежним, но говорила она очень тихо. – Даже связанный, он очень опасен. Чтобы добраться до замка, вам придется пройти мимо него. Будьте сильной. Не выполняйте его просьб и не забывайте, что ваша кровь дает вам право ему приказывать. Если вы зададите ему вопрос, он не сможет солгать, но сделает все, чтобы ввести вас в заблуждение.

– Мой отец? Моя мать? Они о нем знали?

– Всем королям Эслена было известно об Узнике, – ответила матушка Уун. – Как настал час узнать и вам. Это ваш долг.

«Ну, во всяком случае, я не прохлопала это на уроках», – успокоила себя Энни.

– Скажите, – попросила она, – вам что-нибудь известно о неком склепе за хорцем в Тенистом Эслене?

– Энни! – воскликнула Остра, но принцесса жестом велела ей замолчать.