Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

вписывающегося в некую намеченную ранее линейку разного происходящего, и крайне, именно желаемого действия, и всё, всю всякую подобную линейку из дальнейшего происходящего, подстраиваясь под совсем не ожидаемый и выбранный маршрут придётся поменять. Менять нагромождение событий полностью! То, как себя веду, что выбираю, такое ведь и по определению уже не очень-то поправить можно. С другими где-либо живущими ещё, наверно, можно что-то, как-то поменять-подстроить, особенно если духовно люди те интеллектуально-личностно довольно слабые, при подобных случаях, на худой конец, можно просто этаким элементарным образом вселиться и таким образом добиться всяческих желаемых последствий-действий. Но здесь, как такое можно понимать, подобных возможностей теперь попросту нет. Но одновременно получается, напрашивается сам собой ответ и на вопрос, как с некоторых пор рассматривать всю ситуацию с ответственностью и за всё, что ныне всюду и вокруг подобного участника событий происходит и творится, чему, и зачастую, объяснения толкового, по сути своей, просто не найти. То есть, такое трудно не отметить, что творится всё похожее, сомнений нет, что именно вокруг, сознание суть центр всех именно таких, явно связанных с вмешательством и правкой существующей реальности, самых различных выкрутасов, имеющих своею целью по всем признакам на выбор, на решения повлиять. И вместе с тем, во всяком случае, пока, со всей реальностью весомой ощущаешь, что явно не заказчик и организатор всех такого рода, сопровождающих существование, крайне трудно объяснимых, всяческих, не без экзотики, событий. Не вслед прямым как указания желаниям подобного характера все всякие события по ходу дела происходят, (или уж, во всяком случае, происходили ранее).

Озвученная воля — это речь, слова, которые уж если произносят, чтобы подобное услышали-восприняли другие, сказали что-либо в ответ — обычно именно таким образом говорят-рассуждают об общении, когда живут. Пока не вижу смысла и резона, выкрикивая некие желания, ждать сотворения каких-либо чудес. Когда вдруг выбираешь то или иное, или куда идти, туда, или сюда, вне всякого сомнения, с момента полноценного оформления такого волеизъявления, такого рода, ставшее путеводителем решение должно становиться событием, достойным уж по меньшей мере самого серьёзного внимания, не говоря о надлежащем и старательном последующим исполнении.

Теперь подумаем об этом, как-либо подвернувшемся под запись: «А потому, какой же с чувствующего и воспринимающего всё в подобном ракурсе реальный спрос?» Что здесь сказать, о именно подобной-то, далеко не просто вдруг возникшей фразе? Это если и выглядит, то только как попытка как-то напугать какой-то мало объяснимой и понятной, и по-своему особенной ответственностью перед принятием решений, и смотрится, надо отметить, уж по меньшей мере и в немалой степени экзотически-забавно и смешно. Притом, был повод и для появления написанного во времена не самые последние: За что же тогда где-либо тому, кто для себя всё специально написал, ответ нести? За то, что у кого-то где-либо когда-либо по самым специфическим причинам помидоры оказались лучше и дешевле и те помидоры, кто-то ещё именно в подобном месте и в какой-то из моментов после всё-таки купил? Искренне верю, что другая сторона таким решением, как и последствиями оказалась очень недовольна, но раз решение самостоятельно принимается, решать, что и у кого выбрать, оставлю за собой, что же до как раз таких покупок и продаж, то хочешь, чтобы именно в твоих пенатах покупали, сначала научись толково торговать, да и учитывая, как велик весь прочий мир, пытаться избежать того, что в некий из моментов что-то купят и у конкурентов, и это в человеческом скоплении, это уж точно, совершенно невозможно. Что ж до того, что всё такое может привести к каким-то специфическим, особенным последствиям, не скрою, до сих пор крайне далёк от понимания, к каким же именно. А потому и отношусь к такого рода столь навязываемой озабоченности с серьёзной степенью пустого безразличия. По признакам что более всего бросаются в глаза, при всём подобном самое сверх правильное — это с завидным постоянством пользоваться, и притом всегда, услугами, что, соответственно, одних, что и других, по ходу дела не давая ни одной из именно таких противоборствующих сил ни в чём возможность ощутить какой-нибудь особенный, хоть в чём-то ощутимый перевес-избыток. А с приключающемся как-либо потом, пусть постепенно развиваясь и умнея, но попытаемся побольше и во всём подобном разобраться и посмотрим, и, может быть, наступит время и для должного принятия каких-нибудь, чуть отличающихся и иных решений, сомнений нет, что радующих больше.

Что же касается какого-то реально сверх особенного в свете влияния на всё подобное, вокруг и как-нибудь творящегося, то здесь, в связи с такими, во время всяческих молений с некоторых пор и постоянно, где только возможно словно без причин всплывающими разными обрывками давно забытых всяческих воспоминаний, довольно всё-таки забавная идея вдруг возникла. Обрывки, пусть, по сути, редкостно ничтожные, пусть всякого такого и достаточно немало, проще сказать, что довольно много за недолго накопилось, но здесь пока только лишь два толковых объяснения происходящему напрашиваются. Одно простое — в сторону таких раздумий потянуло сразу же, как только всплывшее по ходу дела в памяти, после подобного почти-что сразу начало без промедления забываться — таким образом выбирают исключительно куски с чем-то малопригодным, расположенном в пространстве мозга, чтобы, стерев и заменив, сделать и память, да и прочее гораздо более работоспособным и пригодным для иного. Второе из возникших объяснений выглядит чуть-чуть сложней — через подобное формируется некая память о чём-то таком, что было пережито, и с помощью такого должного воздействия, неким последствием прожитого, и после сформированного с помощью таких обрывков именно такой забытой памяти о прожитом, организуется и настоящее, то есть как раз то, что вижу, но что ещё более важно-значимо звучит — подобным образом, очень возможно, формируется, возможное как вариант, ждущее будущее. А в целом, что здесь кривляться перед собственным лицом, все подобного рода выдумки пахнут очень уж изрядным бредом. Как раньше, ныне тоже самое, самым наиважнейшим при подобного рода сверх обрывочных воспоминаниях, как был, остаётся узнаваемый, сразу же воспринимающийся фон из редкостных, неповторимых чувств, которому сопровождать всплывающее — такое в чём-то очень уж похоже на намёк на возрождение поистрепавшегося, обветшалого былого, словно обратно, к некогда имевшей место молодости таким образом пытаешься через такое странное событие вернуться. И за одно можно довольно ясно здесь понять-почувствовать, чем наиболее печально-удручающе опасна, неприятна эта самая, случившаяся по причинам возрастного обветшания старость. Да, всё таким образом устроено, что с годами попросту теряешь столь желанную возможность оформлять такими, сочными, яркими красками, сопровождающими видимое, чувственный фон того, что между тем вокруг