Подсказчик - Донато Карризи

— Наши родители его надули, дело касается денег.

Снова она произносит фразу, которую, похоже, позаимствовала у кого-то и ненароком выучила наизусть.

— Мои родители никому ничего не должны.

— А мои отец и мать умерли. Фрэнки их уже убил. Теперь он разыскивает меня, чтобы довершить дело. Но Стив уверен, что он никогда меня не найдет, если я здесь останусь.

— Глория, послушай меня…

Время от времени Глория погружается в себя, и нужно снова тормошить ее, чтобы закончить свою мысль.

— Глория, я с тобой говорю…

— Да, что такое?

— Твои родители живы. Я вспомнила, как видела их по телевизору совсем недавно: они участвовали в ток-шоу и рассказывали о тебе. Они поздравляли тебя с днем рождения.

Но девочку, кажется, не сильно трогает это открытие. Однако теперь она начинает задумываться над вероятностью того, что все эти слова — правда.

— Я не могу смотреть телевизор. Только кассеты Стива.

— Стив. Глория, именно Стив и есть тот самый плохой человек. Фрэнки не существует. Это всего лишь его выдумки, чтобы держать тебя здесь как пленницу.

— Он существует.

— Ну, подумай сама: ты когда-нибудь видела его?

Девочка задумалась.

— Нет.

— Тогда почему ты в это веришь?

И хотя Глория ее ровесница, выглядит она явно моложе своих двенадцати лет. Как будто ее мозг перестал расти и остался на уровне девятилетнего ребенка. Тогда Стив и похитил Линду Браун. По этой причине ей требуется чуть больше времени на раздумья.

— Стив желает мне добра, — повторяет девочка, но теперь уже для того, чтобы убедить в этом саму себя.

— Нет, Глория. Он тебе этого совсем не желает.

— Значит, ты говоришь, что если я попробую уйти отсюда, то Фрэнки не убьет меня?

— Никогда. Мы уйдем вместе, ты не останешься здесь одна.

— Ты будешь со мной?

— Да. Но нам нужно найти способ сбежать от Стива.

— Но ведь тебе плохо.

— Я знаю. Я не могу даже пошевелить рукой.

— Она сломана.

— Как это случилось? Я ничего не помню…

— Вы оба упали на лестнице, когда Стив привез тебя сюда. Он очень рассердился из-за этого: он не хочет, чтобы ты умерла. В таком случае он не сможет объяснить тебе, насколько ты должна быть ему благодарна. Знаешь, это очень важно.

— Я никогда не буду ему благодарна.

Глория немного замешкалась.

— Мне нравится имя Линда.

— Я рада, что тебе нравится, потому что это твое настоящее имя.

— Тогда ты можешь называть меня так…

— Хорошо, Линда. — Она отчетливо произнесла это имя, и девочка улыбнулась. — Теперь мы подружились.

— Правда?

— Когда называют друг другу свои имена, то становятся друзьями, разве тебе никто об этом не говорил?

— А я уже знаю, как тебя зовут… Ты — Мария Елена.

— Да, но все мои друзья зовут меня Мила.

— Этого сукиного сына звали Стив, Стив Смитти.

Мила с презрением произнесла это имя, а в это время Горан, лежа рядом с девушкой на полуторной кровати отеля, держал ее за руку.

— Это был всего лишь неудачник, который ничего путного не сделал в жизни. Он менял одну дурацкую работу на другую, не в состоянии продержаться там и одного месяца. Большую часть времени он был безработным. После смерти родителей унаследовал дом, в котором и удерживал нас, а также деньги за страхование жизни. Не слишком много, но достаточно для того, чтобы позволить себе, наконец, претворить в жизнь свой «великий план».

Мила рассказывала об этом с чрезмерной высокопарностью. Затем она опустила голову на подушку, размышляя над абсурдностью этой истории.

— Стиву нравились девушки, но он не осмеливался подойти к ним, потому что у него был очень маленький член, не больше мизинца, и он опасался, что над ним будут насмехаться. — Черты ее лица на мгновение озарились насмешливой и мстительной улыбкой. — Тогда он начал интересоваться девочками, уверенный в том, что среди них будет пользоваться гораздо большим успехом.

— Я припоминаю дело Линды Браун, — отозвался Горан. — Я тогда только получил свою первую кафедру в университете. Мне думается, что в то время полиция допустила много ошибок.

— Ошибки? Да они такого натворили! Стив был дилетантом и оставил после себя кучу следов и свидетелей! Но они оказались не в состоянии найти его по горячим следам, а затем заявили, что он очень хитер. А он на самом деле был просто идиот! Идиот, которому очень повезло…

— Но он сумел убедить Линду…

— Он удерживал Линду, воспользовавшись ее же страхами. Он выдумал этого злобного типа Фрэнки, наделив его ролью негодяя, только для того, чтобы самому прослыть добрым «спасителем». У этого придурка не было никакой фантазии: он дал тому типу имя черепахи, которая была у него в детстве!

— Но это сработало.

Мила немного успокоилась.

— Да, с запуганной и растерянной девочкой. Очень просто потерять чувство реальности в таких условиях. Если вспомнить о том, каково мне было находиться в том проклятом подвале, то даже я называла его «брюхом монстра». Надо мной был дом, и этот самый дом находился в квартале на окраине города в окружении множества других, совершенно одинаковых и вполне нормальных домов. Люди проходили мимо и не знали, что я нахожусь в подвале. Но самое ужасное было то, что Линда — или Глория, названная им так по имени девушки, которая его отвергла, — могла вполне свободно передвигаться. Но она даже и не думала выходить на улицу, несмотря на то что входная дверь практически всегда была открыта! Этот тип не запирал ее на ключ, даже тогда, когда отправлялся по своим делам, — настолько он был уверен в убедительности истории про Фрэнки!

— Тебе повезло, что ты выбралась оттуда живой.

— Я чуть было не лишилась руки. Долгое время врачи и не надеялись спасти ее. А еще я была очень истощена. Этот ублюдок кормил меня детским питанием и лечил просроченными медикаментами, которые находил в мусорных баках возле аптек. У него не было особой нужды забивать мне мозги всякой дурью: моя кровь была настолько пропитана всей этой гадостью, что это просто чудо, что я оставалась в сознании!

На улице дождь смывал с дорог остатки снега. Неожиданные сильные порывы ветра били по ставням.