Red is my favourite colour - Солодкова

где я ни разу не была. С Себастьяном, чёрт бы его побрал, Сэллоу.

Натти, Поппи, Оминис и Амит пришли нас проводить, и все мы еле поместились в маленькую квартирку Аси. Гаррет топал где-то на лестничной клетке, переживал, но держал себя в руках — сам же настоял, чтобы мы уехали.

Мы спорили долго. Я требовала, ругалась и лезла в драку, подсознательно сама давно понимая, что здесь абсолютно бесполезна. При одной мысли о том, что надо будет разлучиться с Гарретом на неопределённый срок, я хотела завыть волком от бессилия и тоски.

Теперь меня накрыла апатия ко всему происходящему, и даже предстоящая встреча с Корбатовым не радовала, а вызывала тревогу. Будем ли мы там к месту? Действительно ли безопасно там находиться? Вдруг, это ловушка?

Себастьян стоял в самом дальнем углу комнаты, оперевшись плечом о платяной шкаф. Смотрел на меня неотрывно, будто хотел что-то выведать, и я изо всех сил сдерживалась, чтобы не обратить к нему взгляд.

В голове свистел ветер. Всё разом навалилось так стремительно и неожиданно, что я не знала, с чего начать, за какую ниточку взяться, чтобы раскрутить этот клубок. Мимо кто-то ходил, что-то спрашивал, складывал вещи, разговаривал, а я не могла даже расчесать наконец волосы.

— Отправитесь через портал, я с Корбеттом договорился — он вас встретит в безопасном месте и сам отведёт домой. — Оминис встал, стряхнул несуществующую грязь с ворота пиджака и, убрав руки в карманы брюк, подошёл к дребезжащему от ветра окну.

— Ты знал, да? — слабо выдавила я, не отрывая тупого взгляда от трепыхающейся на сквозняке ленточке, привязанной к ручке двери, игрушке Алекса.

— Через час вы должны быть готовы. — Он сделал вид, будто не услышал моего вопроса. Сзади к нему подошла Натти и извиняюще погладила по плечу. Тот вмиг оттаял, и лёгкая шаловливая улыбка украсила его губы.

— Мы к вам обязательно приедем в гости! — хныкала Поппи, успокаивая больше саму себя, чем нас. Амит стоически терпел, пока она сморкалась в шарф, повязанный на его шее. Я смотрела с умилением, а сердце так и щемило, когда я думала о том, сколько времени нам предстоит быть вдали друг от друга.

Как жаль, что Анне не удалось вырваться попрощаться; ноябрь — время контрольных и подготовок к Рождеству в Хогвартсе. Хотя я не совсем уверена, что хотела бы видеть обоих Сэллоу сразу — я ими будто отравилась в своё время, и теперь их переизбыток плохо сказывался на моём пищеварении.

Время текло медленно и неслось галопом одновременно. Вскоре все закопошились, на пороге комнаты появился Гаррет, как лучик рыжего солнца в дождливый и пасмурный день. Я подскочила, чуть не рухнув на подкосившихся ногах, отчаянно врезалась в него, обвив руками. Вцепилась в мягкий свитер на его спине и, спрятав нос в его складках, устало засопела, уже не в силах плакать. Ужасно хотелось выйти на улицу и закурить.

— Всё будет хорошо. — Его глубокий голос звучал спокойно и жизнеутверждающе. От этого становилось ещё хуже — он что, совсем не переживает? Совсем не будет скучать? А я уже тоскую, хотя он вот, рядом, согревает своим горячим дыханием мою макушку.

Когда-то Корбатов, уезжая в очередной отпуск, а я ревела, провожая его, сказал: «Долгие проводы — лишние слёзы». Эта русская поговорка навсегда засела в моей памяти, но я всё равно долго не решалась расцепить объятия и отдать наконец близкого человека в лапы разлуки.

Вот и сейчас: всё уже было готово, Себастьян нетерпеливо вздыхал, поглядывая на часы, Оминис с Амитом разбирались с порталом, а Поппи и Натти перешёптывались, рассматривая нас троих. А я всё никак не могла отцепиться от Гаррета: сминала в руке его подвеску, бормотала всякую чушь, то и дело прижималась в попытке исчезнуть, раствориться в нём. Он мягко оторвал меня от себя, проникновенно заглянул в глаза, приободряюще моргнул изумрудными очами. Я глубоко вдохнула и сделала шаг назад.

***

— Только попробуй с ней что-нибудь сделать. — Уизли в последний момент схватил меня за рукав пальто и многозначительно посмотрел исподлобья. Я ухмыльнулся.

— Я уже всё с ней сделал. — Отдёрнул руку, и мы с Амелией шагнули в портал. Последнее, что я увидел, были полные непонимания и замешательства зелёные глаза.

Сильное головокружение. Тошнота. Звон в ушах. Жуткий холод, пробирающий до костей. Чёрт, что за место такое проклятое?!

Солнце будто устало, вымоталось светить и, махнув рукой, ушло на покой. Нас облепил колючий и разряженный морозный воздух. В носу защипало от холода, а руки вмиг стали болезненно-красными.

В груди заклокотала тревога, когда, посмотрев по сторонам, я не обнаружил рядом Амелию. Вокруг, как назло, ни души: покрытая пушистым снегом просторная поляна и вдалеке начинающийся непроглядный тёмный лес.

Голова всё ещё кружилась после перемещения, когда я сделал пару шагов вперёд — снег приятно захрустел под ногами, смешанный с сухими листьями. Холод обволок всё тело и мысли, и я не мог думать ни о чём, кроме как поскорее оказаться в тепле. Но где же Амелия?

Вдалеке показалась фигура с развевающимся красным шарфом. Я медленно подошёл ближе. Засмотрелся на её волосы и ресницы, которые обдал ледяным дыханием мороз: короткие локоны, запрятанные в шарф, уже намокли и свисали смешными сосульками. Она дрожащей от холода рукой подносила ко рту сигарету и ненасытно втягивала горький дым, выдыхая огромное сизое облако в суровый русский воздух. Сзади послышались хрустящие шаги.

— Душа моя, я вас тут по всему лесу ищу, ей-богу! — Корбетт уголком рта держал курительную трубку, натягивая при этом толстые меховые перчатки. Рассмотрев нас вблизи, разочарованно и озадаченно всплеснул руками. — Вы какого лешего так оделись? Я же написал вам — одевайтесь теплее, это вам не Лондон!

Он подошёл, по-отцовски раздал нам слабые подзатыльники для проформы и свистнул лошадей. Его смешная меховая шапка по размеру была больше его головы раза в два, а толстый тулуп делал из профессора настоящего русского царя. Мне безумно захотелось расцеловать его в серебристые усы — он сделал мне такой подарок, о котором я не мог даже мечтать! Побыть наедине с Амелией вдалеке от всех — это долгожданная возможность поговорить, всё обсудить и помириться.

***

Перед глазами плыли круги. Сердце замирало и подскакивало к горлу всякий раз, когда я вновь осознавала, где и с кем нахожусь.

Может, сказывалась усталость после перемещения, но внутри я не чувствовала