Сломанная печать - Иванна Осипова

сила будто притянула меня к себе, но позволила пересечь аномалию.

Мариса в сомнении подняла глаза на Рина. Не собирается же он…

— Нам придётся сделать это снова. Нужны твои щиты и сила креаторов.

Он держал в руках куб со сложной амарантовой вязью на гранях.

— Знал или не знал, но при обыске Арвел оставил мне самый ценный куб. Скорее всего, он успел увидеть схемы и понял, что это не обычная заготовка.

Не возражая, Мариса занялась подготовкой дополнительных охранных чар, соединяя силу эмпата и магию иллюзий. Завеса должна признать их своими.

— Это огромный риск, я знаю.

Используя дозволенные артефакты из коробки, Рин окружил лодку защитной сетью, какими пользовался Ковенант Разума. Он старался придерживаться плана, известного Делвину.

— У нас нет выбора. Я доверяю тебе, — сдержав вздох, Мариса крепко сжала пальцы мага.

Он уже отложил все кубы, скрыв в ладони один единственный, самый необходимый для работы артефакт.

— Делвин не даст свободы. Брумы не отступают, — Северин смотрел прямо перед собой на колеблющуюся завесу. — Ты готова?

— Да, — прошептала Мариса. — Хочу, чтобы ты знал — он ментал. Наш ребёнок получит твой дар.

Пальцы Рина дрогнули.

— Мы выживем ради него, Ма́ри.

Быстро передав ей куб, он взялся за весло.

— Я люблю тебя, Рин.

Северин уже сосредоточился на ментальной магии и не ответил, опустил деревяшку в воду. Мариса не нуждалась в его словах. Ответ она знала.

63.

Лодка коснулась амарантовой завесы и с треском разрываемой ткани преодолела её. Туман обволакивал, пытаясь осесть на коже, но многочисленные щиты не позволяли ему подобраться слишком близко. Клубы и тонкие языки всех оттенков сиреневого и багряного щенками лизали борта лодки и охранный купол. Молнии били совсем рядом. Дары внутри Марисы и Северина затрепетали, ощутив присутствие чуждой магии. Опасная сила пыталась дотянуться до них, забрать себе саму суть. Они так и держались за руки, чтобы Союз Даров помог преодолеть первое сопротивление аномальной стихии. Амарантовые цветки идеальной формы пульсировали в солнечном сплетении магов. И вскоре поднявшееся вокруг лодки возмущение улеглось.

Северин забрал у Марисы артефакт. Куб был необходим ему для основной части замысла. Суровое лицо мага озарялось светом завесы, и кожа словно изменила цвет. Тонкие сосуды и артерии наполнились магией иллюзий, как это случилось в их первую ночь любви и потом во время ритуала в склепе. Мариса догадывалась, что и сама выглядит так же. Сила креаторов нашла способ соединиться с незваными гостями. Они пропускали через себя потоки иллюзорной магии. Только так, не сопротивляясь, возможно успокоить стихию. Чутко вслушиваясь в себя, Мариса с тревогой подумала о ребёнке.

— Как вы? — точно уловив её беспокойство, спросил Рин.

— Кажется… хорошо, — выдохнула она. — Только бы не повредило…

— Тело магов имеет больше шансов выжить.

Рин старался успокоить Марису, говоря уверенно, но с мягкой нежностью. Мариса верила. Она боялась сойти с ума от мыслей и переживаний. Оставалось одно — верить. Сила полога стремилась к ним, а Северин сплетал заклинания из амаранта, магии менталов и эмпатов. Мариса помогала ему бороться за общее будущее. Они превратились в одну магическую печать, где два соединённых дара были связующим центром.

— Я долго думал, как растворить аномалию. Время пришло. Тело твоего отца и артефакт на дне чуть правее лодки.

— Ты видишь?

— Не глазами, а разумом.

Он оставался сосредоточен и отстранён. Слова звучали тускло и глухо.

— Нужна твоя кровь, Ма́ри. Прости меня за то, что я сейчас сделаю.

Поборов желание отстраниться от Рина, внезапно напугавшего её, она сняла брошь, которую всегда носила. Незамысловатый подарок Виктора теперь лежал на ладони Марисы. Ничего не спрашивая, она уколола один палец за другим и протянула руку Северину.

— У вас одна кровь. Оставь следы на гранях, — тихо сказал он. — И я подниму Фроста Талеса.

— Я увижу его? — янтарные глаза Марисы с амарантовым отсветом расширились.

Она без сомнений оставила кровавые следы на каждой из граней артефакта.

— Я подниму иллюзию. Как Делвин создал образ Вистианы, так и я соберу твоего отца из того, что лежит на дне и составляет суть этого места. Это неприятно и больно видеть близкого человека … таким.

Да, Северин точно знал, что может испытать дочь Талеса при виде отца.

— Сделай это, Рин! Если нужно, сделай! — резкий вскрик Марисы потонул в амарантовом тумане.

Тонкие, но сильные пальцы ментала касались узоров. Змейкой по линиям бежали искры и блики. Чёрные прядки прилипли к влажному лбу. Молнии вокруг лодки били злее и злее. Казалось, что кожу покусывают маленькие вредные насекомые. Лицо горело. Защиты постепенно таяли, а общность с аномалией распалась из-за чар Северина. Он пытался подчинить себе чуждую магию.

Почувствовав, что магу не хватает сил, Мариса обхватила его сзади, чтобы не мешать работать с чарами. Она, как и во время тайных уроков, старалась соединить свой поток магии иллюзий с его потоком. Думая, как любит Рина, как хочет быть с ним долгие годы, она закрыла глаза, окунувшись целиком в ощущение магии в себе.

С треском лопнул один из щитов. Сеть ментала рассыпалась, и лиловые языки силы креаторов жадно потянулись к двум магам. Мариса слышала, как в груди Рина редко и тяжело бухает сердце. Он контролировал эмоции, не допуская волнению захватить себя. Он упорно работал, а Мариса боялась разжать объятия, чтобы не потерять ниточку связи и поддержки любимого.

Она всё-таки открыла глаза, чтобы увидеть, как сильно колеблется аномальное поле вокруг них. Внутри полога не было волн, но лодку раскачивало вместе с туманом. Он сгущался, обращаясь в плотную осязаемую массу, готовую упасть на дерзких пришельцев. Северин протянул вперёд правую руку, продолжая крутить куб в левой руке, создавая нужные чары. Под его ладонью сила креаторов в пологе прогнулась на миг, но тут же соединилась в амарантовый узел. Он набухал, сгущался, наливаясь грозовой мощью и багровел. Выглядывая из-за спины мага, Мариса не могла оторвать взгляда от