Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

Теперь все трое сарматов переглянулись, и по их глазам Гедимин понял, что внятного ответа не получит.

— Конус, — терпеливо повторил он. — Сразу после взрыва. Отбросил меня на полтора десятка метров и держал обломки в воздухе несколько секунд. Что это было?

Все сарматы посмотрели на Хольгера. Тот пожал плечами.

— Нас там не было, атомщик. Разве тебя не осколки отбросили?

Гедимин прикоснулся к фиксатору.

— Осколки были потом. Когда конус разрушился. Что, на датчиках вообще ничего⁈

— Есть какая-то необычная пульсация, — признался Хольгер. — Сигма и омикрон, причём с разным ритмом. Диапазон, кстати, небольшой… и чем-то похоже на перепад при запуске синтеза. Но антиграв, отбрасывание… Пока я не замечал, чтобы омикрон-кванты влияли на гравитацию.

— Это было как… Развернувшиеся крылья, — медленно проговорил Гедимин, вспоминая завораживающее свечение. — Очень красиво. Повтори эту пульсацию. Только на полигоне… и отойди подальше.

Хольгер покачал головой.

— После твоего выздоровления, Гедимин. Что бы там ни разворачивалось, оно тебя покалечило. Я бы вообще его не трогал. Лучше доведи до ума прожигатель. Когда тебя забирали, портал ещё не закрылся, но вот форма… Никогда не видел порталов-полумесяцев.

— Прожиг не закончился, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. — И вот ещё что. От подвижного пучка лучше отказаться. Слишком много переменных.

— Исгельт тоже так считает, — вздохнул Хольгер. — А мне идея нравилась. Но ведь и кольцо из тысячи прожигателей немногим лучше…

— Не нужно тысячи, — Гедимин притронулся к груди там, где недавно были надрезы; они уже затянулись и даже чесаться перестали, но сармат хорошо помнил, как медленно они заживали. — Один большой удар в центр, несколько — наметить по краям. Если правильно подобрать интенсивность, мембрана порвётся от краёв к центру и так останется.

Хольгер мигнул.

— Уверен?

— Проверим, — отозвался Гедимин. — Почти уверен.

— Скажу Исгельту, — пообещал Хольгер. — Завтра снова к тебе зайду. Тебе, кажется, очень скучно.

— И я зайду, — сказал Линкен, покосившись на хмурого Константина. — А что тут делал Кумала? Перешёл в медики?

Гедимин пожал плечами.

— Может, проверял, что как работает. Тут тоже своя спецодежда…

18 апреля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

— У нас второй взрыв, — сказал Хольгер, присаживаясь на край автоклава. Гедимин, лежащий на дне, осторожно повернул к нему голову, — над его правым плечом сейчас работал медик, убирая лишние дренажи и прикрепляя полные капсулы к дозатору, и шевелиться следовало медленно и аккуратно. Хольгер сел на левый бортик автоклава и заглянул внутрь.

— Полное разрушение установки, разнесло вдребезги, — сказал он, щёлкая передатчиком. Гедимин посмотрел на голограмму и еле слышно хмыкнул.

— Оплавление на грунте. Я такого не видел.

— Ага, вот это-то и странно, — кивнул Хольгер. — Я был там, когда тебя забирали. Грунт был нетронутый, только воронки там, куда упали обломки, и одна борозда от твоего тела. А в наших опытах — вот такие оплавленные круги.

— Кратер, — ухмыльнулся Гедимин. — Покажи Лиску. Он оценит.

Медик, недовольный его шевелением, больно ткнул сармата в бок.

— Лежи тихо! Я снимаю нижний дренаж.

— Ну вот, в тебе станет меньше дырок, — усмехнулся Хольгер. — Вторая установка взорвана, из-за чего — непонятно. Стержень, похоже, ни при чём — он двигается равномерно. В какой-то момент происходит «хлопок» с сильнейшим выбросом омикрона…

— Покажи данные, — попросил Гедимин, стараясь не напрягать шею. Мышц было слишком много, все они были взаимосвязаны, — пока медик заделывал дренажное отверстие в боку, шевелиться не следовало.

Хольгер увеличил голограмму, поставил смарт перед глазами Гедимина.

— Вот здесь момент взрыва, — показал он на схеме. — Видишь всплеск?

— Пульсации нет, — медленно проговорил сармат, дочитывая данные. — И «крыло» тоже не появлялось…

Хольгер покачал головой.

— Ничего похожего. Я уже сам хочу увидеть, что тебя так впечатлило, но — пока никаких крыльев.

— Почему излучатели нестабильны? — задумчиво спросил Гедимин, глядя на потолок. — В лаборатории всё работало… А что с порталом?

— Да, портал… — Хольгер потыкал в передатчик. — Вчерашний закрылся через семь часов. За сегодняшним наблюдают. Смотри, вот форма излучающей кромки сразу после взрыва. А вот — на конец смены.

На снимках в сигма-спектре выделялся ярко-красный разрыв — большая дыра с неровными краями и четыре узких надреза в разные стороны. К концу смены слегка перекошенная четырёхконечная звезда превратилась в аккуратный круг. Сигма-излучение отмечало края дыры.

— Фонит мембрана, — отметил Гедимин. — Странно. Ирренция там точно нет. Наведённая сигма?

— Многовато для наведёнки, — покачал головой Хольгер. — Мембрана сама — излучатель.

— Изучайте её, — Гедимин на секунду стиснул зубы. — Мы работаем не пойми с чем. Скажи Исгельту, чтобы исследовал мембрану. Пока не узнаем, что это, — ничего хорошего не будет.

19 апреля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Над дверью мигнул зелёный светодиод. Гедимин, выглянув из-под автоклава, довольно усмехнулся и выполз наружу, по дороге закрутив пару гаек и прикрыв их гладкими маскирующими пластинами. Хольгер вошёл, удивлённо посмотрел на него и ухмыльнулся.

— Здесь так скучно?

— Да надоело лежать, — буркнул ремонтник, садясь на край автоклава. Тело ещё не полностью восстановилось, регенерация под фиксаторами шла полным ходом, неприятно разогревая кожу, — любые нагрузки быстро выматывали, но полное бездействие утомляло сильнее.

— Эвтимис попросил проверить насосы, — пояснил он. — Тонкое оборудование. Сбои вероятны.

— Ясно, — Хольгер покосился на автоклав, но садиться на крышку не рискнул. — У нас ещё один взрыв и два портала. Вчерашний уменьшился, но не закрылся. Сегодняшний отслеживаем. Минус три установки. Исгельт думает, что пора завязывать.