Отражения - Мария Николаевна Покусаева

имею права…

– Послушайте меня, Габриэль! – она положила ладонь на стол, не решаясь взять мужчину за руку – что-то внутри Бриджет подсказывало, что, если она это сделает, он отдернет руку, как от огня. – Я не дура, как думает ваш приятель и ваша тетя. Я хочу, очень хочу вспомнить, кто я такая, но без вашей помощи мне не справиться…

Он все еще смотрел в тетрадь, хмуря брови.

Бриджет же пыталась заглянуть ему в глаза – и отмечала про себя, что ее не то опекун, не то владелец клетки, в которой ее заперли, был вполне симпатичен. Без очков его взгляд казался почти детским, и почему-то казалось, что сейчас он сам был как ребенок, вынужденный врать.

Пальцы, сжимающие очки, нервно дрожали.

– Дайте мне шанс, пожалуйста, – выпалила Бриджет, вложив в это все свое желание, чтобы он правда ей помог.

– Если бы я мог…

– Вы можете, – она подалась вперед.

Габриэль мельком посмотрел на нее и снова отвел взгляд.

– Спасите меня от своей тетушки, – мягко сказала Бриджет. – Дайте мне то, от чего я смогу оттолкнуться. Потому что она не дает мне ничего, только заставляет чувствовать себя беспомощной. И я обещаю, что, когда я верну себе свои воспоминания, вы забудете нас обеих, как страшный сон.

Говорить про комнату на чердаке пока не стоило, чтобы не спугнуть добычу.

Но судя по тому, как изогнулись губы мужчины – мальчика, поправила себя Бриджет, потому что в этот миг почувствовала себя старше, чем Габриэль, – как он виновато дернулся, как изменился его взгляд, в общем – шансы у нее все-таки были.

– Я… я попробую, – сказал он и потянулся к перу.

К ручке – прозрачная трубочка с чернилами соединялась с металлическим наконечником. Бриджет она что-то напомнила.

Что-то такое, что чувствовалось, как щербинка, царапина на ровной поверхности.

– Пожалуйста, – повторила она, все еще пытаясь поймать его взгляд.

Но Габриэль не смотрел в глаза – его куда больше интересовал кусок розового камня, лежащий поверх каких-то бумаг.

При взгляде на него у Бриджет почему-то кольнуло в виске.

***

Ощущение сумрачного болота исчезло, пусть и не сразу. Бриджет набралась смелости и начала испытывать ее на прочность: открывать окна, когда ей хотелось, бродить по комнатам, пробовать, не заперты ли некоторые замки.

Она чувствовала себя странно: чужаком, проснувшимся в новом для себя мире. Вещи, имена, картины, книги – ничто не откликалось в памяти. Бриджет не раз испытывала жгучий стыд, когда не знала, как правильно надевать что-то, что полагалось носить приличным девушкам, и горничной приходилось объяснять ей. Ей было непривычно ходить и сидеть в этих длинных платьях, непривычно держать столовые приборы, непривычно делать еще миллион вещей, которые составляли рутину и обыденность.

Но что-то все-таки откликалось – и ощущалось, как трещинка.

Как вид перьевой ручки в кабинете Габриэля.

Темноволосый волшебник давно не появлялся, и Бриджет даже была рада этому.

Она нашла отличное место в нише у окна и засела там, делая вид, что наблюдает за птицами в саду.

На самом деле единственной птицей, которая ее интересовала, был Габриэль, а отсюда было видно зеркало, а в зеркале отражалась дверь, за которой он прятался.

Библиотека.

Бриджет вертела в ладони шнур со стеклянными бусинами, которым была подвязана штора, и думала о том, что терпения ей не занимать. Должен же Габриэль выйти оттуда хоть когда-то? Как он отреагирует на нее? Что скажет? Посмотрит прямо или опять спрячет взгляд?

Леди Хеллен, конечно, спутала все карты: ей вздумалось шить – и Бриджет должна была развлекать ее чтением вслух.

Такие глупости: зачем шить самой, когда у тебя целый дом, полный служанок? Не проще ли поручить это им, а самой заняться…

Чем?

Разум Бриджет не находил ответа. Все вокруг казалось скучным: и книги, и птицы, и шитье, и тем более леди Хеллен. Беспокойство внутри отзывалось тревожным жужжанием, чего-то не хватало, очень важного и правильного. Бриджет продолжала проговаривать вслух слова, а леди Хеллен с кислым лицом слушала бесконечные описания новых танцев, новых фасонов, перечисление каких-то имен незнакомых людей, распорядок подачи блюд, и далее, и прочее, и тому подобное.

– Может быть, я шла с бала, – сказала Бриджет, остановившись на половине строки.

Леди Хеллен, только что сосредоточенно вонзающая иглу в край льняной скатерти, вскинулась и посмотрела сузившимися глазами прямо на девушку.

Бриджет захлопнула книжицу, даже не потрудившись заложить нужную страницу пальцем.

– Вы что-то сказали, дорогая?

– Я подумала, – Бриджет уставилась на иглу, за которой тянулась белая нить. – Что, может быть, я шла с бала? Но если так, то где-то должно быть платье, – она помахала книгой в воздухе. – Раз их так подробно расписывают. Вы не видели мое платье, леди Хеллен? – спросила она невинно.

Та помотала головой. Глаза ее из узких стали огромными, круглыми, как два стеклянных шара, когда Бриджет не менее невинно предположила:

– Не в сорочке же я пришла…

Пришлось выдержать драматическую паузу, потому что при слове «сорочка» взгляд леди Хеллен сделался совсем безумным.

Но, видимо, леди не будет леди, если не вернет себе власть над ситуацией как можно быстрее. Любым возможным способом.

Леди Хеллен хотела что-то сказать, но закашлялась. Приступ был тяжелым и долгим, Бриджет даже вскочила с места и кинулась к столу, на котором стоял графин с водой и пара стеклянных стаканов. И книжка, и шитье были забыты, белая нить выскользнула из игольного ушка и повисла, прилипнув к ткани.

Леди Хеллен пила воду жадно, а Бриджет подошла к окну и распахнула его. Вместе с морозным воздухом в комнату ворвался звук – тонкий, еле слышный перезвон, словно кто-то качнул люстру с хрустальными подвесками.

Бриджет посмотрела наружу, туда, где под снегом дремали какие-то кусты. Висок кольнуло.

В следующий раз его кольнуло, когда Бриджет решилась – и поднялась по лестнице к запертой двери. Она села на пол рядом, скрестив ноги, отчего юбка задралась – ужасно неприлично, наверное.

Бриджет глубоко вздохнула.

Память молчала, но Бриджет казалось, что она ходит рядом с ответами так близко, что может коснуться их рукой. Только вот между ней и всем тем, что она забыла, тонкое стекло, и Бриджет не может вернуть себе память, как не может коснуться рукой щеки своего отражения.

Она шмыгнула носом и стряхнула с его кончика слезинку.

А на следующий день второй волшебник все-таки явился.

***

Габриэль отправился в свой клуб, к каким-то там друзьям истории, и Бриджет, проследив за леди Хеллен и удостоверившись, что та занята