1916. Война и мир - Дмитрий Миропольский
Шрифт:
Интервал:
Вздрогнул Григорий, когда британец про реки сказал. И без того порой чудилось, что он мысли читает. А тут — в который уж раз видение перед глазами встало: Нева, кровью текущая и телами запруженная.
И вот ещё что. Англичанин-то всё говорил, а Григорий почуял вдруг, что силы из него уходят. Как тогда, в больнице, с Аннушкой Танеевой. По капельке, по капельке — сил всё меньше, и слабость наваливается. Не то, чтобы в сон клонит, но…
Тряхнул головой Григорий и вино залпом допил. Погоди-ка, сказал англичанину. Погоди, милой! Эк ты сладко поёшь! Что ж, выходит, коли Россия немца-то разобьёт и сильнее всех станет, — так и сильнее Англии твоей? А тебе-то на что такая Россия, которая сильнее всех? Или там в Англии все дурачки такие? Или нас за дурачков держите? А не надо! Потому как уже который раз хотите вы нашими руками жар загрести. Кровушкой русской власть в мире купить. С турками гужуетесь, Туркестан против России баламутите. Ждёте, пока обессилеем мы да немца на фронте без сил оставим. И вы тогда для всех свой порядок установите, чтобы слова поперёк пикнуть не могли.
— А фигу ты видел? — Григорий выбросил в сторону англичанина жилистый кукиш. — Вот тебе! Фигу!
Откинулся на диван и по матушке длинно запустил. С давних пор — с тех, когда ещё ямщичил, не позволял он себе такого. А тут, вишь, вырвалось.
Вернон спокойно выслушал, в лице не поменялся. Зря вы так, говорит, Григорий Ефимович. Я-то к вам с добром и всем уважением. Ну, как знаете, воля ваша. Сигару в пепельнице погасил аккуратно и к двери пошёл, через которую они в подвал попали, когда приехали. Но одеваться не стал и наружу не вышел. Вместо того дверь запер, а ключ из замка вынул и в карман положил. Вы, говорит, Григорий Ефимович, погодите немного, скоро поедем, я за Феликсом схожу. И наверх по лесенке поднялся.
По правде говоря, был момент — струхнул Григорий. Виделось ему: то ли от своих же, от мужиков смерть примет, то ли от бояр каких. Англичанин-то что? Кто такой, откуда взялся?
Григорий выпил ещё вина и стал успокаиваться. Ни при чём тут англичанин. Авось пронесёт, охранит господь… Оглядел подвал, осмотрелся. Взгляд притягивал буфетище, в зеркалах весь и в столбиках бронзовых. А на буфете — распятие в локоть высотой. Что за невидаль! Сияет, как давешний гроб, то бишь кабан ледяной. Всеми цветами радуги переливается: сумрачно в подвале, да свет удачно падает.
Слабость не отпускала. Покряхтел Григорий, из дивана мягкого выбираясь, и к распятию пошёл. Шаги тонули в ковре и медвежьей шкуре.
Вблизи хрустальный крест оказался ещё чудеснее. Огнями не перестал играть, а вдобавок поразил искуснейшим серебряным кружевом.
Застучали каблуки по дереву лестницы. Глянул Григорий через плечо — Юсупов спускается.
— Ты, милой? — совсем успокоился Григорий и обратно к распятию повернулся. — Красота-то какая…
Пальцем осторожно повёл по старинному потемневшему серебру.
— Это ж сколько народу его целовало! — сказал. — Скольких крестом этим в последний путь проводили!
Феликс подошёл вплотную и выстрелил Распутину в спину.
Счастье переполняло Маяковского.
Можно ли теперь себе представить, что когда-то он не знал Лили? Не рук её нежных, не жаркого тела, а самой Лили — не знал вообще?! Даже не представлял себе, что живёт на свете такая… Не знал?! Но откуда тогда взялись эти строки?
Почему он это написал? Как почуял? Не луноликая, не пшеничнокóсая… Стихи родились ещё до войны, ещё даже до знакомства с Эльзой, которая потом только привела его к Лиле! А любовница рыжеволосая теперь лежала рядом и уютно дышала Маяковскому в ухо.
— Лиличка, спишь? — еле слышно спросил он, боясь потревожить.
— Нет, — чуть погодя шёпотом ответила она.
— Ты знаешь, как я тебя люблю?
— Знаю. — Было слышно, что Лиля говорит с улыбкой. — Дурашка… Ты сейчас на щенка похож. Огромного глупого щенка.
И она снова щекотно засопела ему в ухо.
Маяковский зажмурился. Господи, какое счастье! Не может столько счастья поместиться в одном человеке! Не удержать в себе столько! Он должен немедленно сделать что-то небывалое, немыслимое, выходящее из ряда вон!
Володя так стремительно вскочил и зашлёпал по полу босыми ногами, что Лиля испугалась.
— Ты что? — она села на кровати и потянула на грудь перекрученную простыню, а Маяковский, запинаясь о стул и не зажигая лампы, собирал с пола разбросанные вещи.
— Одевайся! Идём! — радостно скомандовал он.
— Подожди, я же не могу так… Мне же надо привести себя… Куда идём? Ночь на дворе, холодно!
— Идём, идём!
Володе всё же пришлось подождать, пока Лиля закончит плескаться в ванной, оденется и подкрасит губы. Сидя на многострадальном венском стуле, он курил и улыбался, не переставая. Мысль, пришедшая в голову, была фантастической и казалась гениальной. Кто ещё, кроме него, Владимира Маяковского, мог придумать такое для любимой?! Венчается автомобильным гаражом — отлично сказано!
Когда они добрались до Царскосельского вокзала, он заставил Лилю спрятаться от ветра в какой-то арке: на пару минуточек. И наотрез отказался объяснить свою затею. Только заговорщицки подмигивал и широко улыбался. Губы трескались.
Чуть не вприпрыжку Маяковский исчез в морозной тьме. Оставшись одна, Лиля подумала: уж не повредился ли рассудком её любовник? Она решила досчитать до ста, а после отправиться домой. Ося, наверное, волнуется. Там же Эльза ещё со Шкловским, и Северянин…
После дневной езды императорский Delaunay-Belleville не стали отгонять на Конюшенную и оставили на ночь в гараже автошколы. Договориться с солдатиком, который охранял гараж, Маяковскому удалось не сразу: караульный сперва и слышать ничего не хотел. Но разве можно было остановить окрылённого Володю?! Он упоённо врал, что к утру обязан проверить автомобиль в ночной поездке, грозил генералом Секретарёвым, который не простит невыполненного приказа, поминал великого князя Дмитрия Павловича…
Замёрзший полусонный солдат сдался, когда Маяковский пошёл ва-банк и предложил вызвать дежурного офицера, чтобы тот подтвердил его слова. Генерал с великим князем — ерунда, сменился и забыл. Но вот дежурный… При упоминании о нём караульный прикинул, чем обернётся вызов начальника глухой ночью на мороз, и решил не наживать неприятностей. К тому же Володю он немного знал, да и подумать не мог, что тот просто решил покатать свою подружку на личном лимузине государя!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!