Видящий. Лестница в небо - Алексей Федорочев

Не стал морочиться с лимузином — за партнершей поехал на отмытой до блеска «Русалке». Борис, отжавший у меня «Касатку», чуть раньше отправился за Ларисой. Кирилл Александрович, выдававший дочь мне на руки, одобрительным взглядом прошелся и по новенькому мундиру, сидящему точно по фигуре, и по корзинке цветов, которая, по заверениям продавщицы, однозначно символизировала симпатию и благодарность.

— С вами поедет Матильда и двое из охраны, — безапелляционно заявил он.

— На бал они попасть не смогут, — пожал я плечами.

— На балу будет своя охрана, — отрезал князь, — они посидят на катере.

Подошедшая княжна скорчила уморительную гримаску. Вспомнив обстоятельства отъезда с памятного ноябрьского приема, согласился с отцом Марии — пересуды княжне ни к чему. Катер — не машина, где согрешить посередь города сложно (хотя, при желании, очень даже можно!), пусть будет дуэнья.

— Как скажете.

Удовлетворенно кивнув, Кирилл Александрович отпустил Машу и ее сопровождающих. Оставшись без присмотра хозяйского ока, знакомые охранники приветливо поздоровались сначала со мной, а потом и с моими бойцами на катере. Одна гувернантка, чудом уцелевшая во время осеннего налета, следовала за нами с видом королевы в изгнании. В чем-то могу ее понять — провести почти весь редкий теплый день взаперти на катере — не самая лучшая перспектива.

Бал… Если бы не предстоящий разговор, то впервые это был бы просто бал, а не способ познакомиться с нужными людьми и бросить в личную копилку еще пару связей. Помня о чувствах девушки, я первое время пытался обращаться с ней как с хрустальной вазой, пока она сама не взмолилась:

— Егор, ну хватит! — и даже топнула ногой от избытка эмоций. — Ты ведешь себя… неестественно! Вот! Прекрати уже изображать невесть что!

— Хотел сделать тебе приятное, — честно признался.

— Ужас! Маска воздыхателя тебе совершенно не идет! Становись уже собой — наглой обаятельной свиньей.

Ну хоть не «чертом» — некстати вспомнил я характеристику отца.

— Каприз дамы — закон для кавалера! — выдал я последнюю на сегодня сентенцию, и мы перешли на нормальный для нас стиль общения. Пока добирались до места сбора гимназии, Машка высмеяла несколько безвкусных, по ее мнению, платьев, прошлась по нарядам некоторых парней. Мысленно я вознес хвалу Черному за его предусмотрительность: несчастные, как и я, недооценили темпы собственного роста и щеголяли в натянутых до неприличия мундирах. И если брюки легко заменялись обычными, то построить мундир они то ли не успели, то ли не смогли. Все-таки выкинуть десять-пятнадцать сотен на почти одноразовую вещь готов не каждый.

Начинавшийся бал был миксом последнего звонка и выпускного. Летом, после выдачи аттестатов, масштабных гуляний уже не будет — торжественная часть, и все. Так что все положенные речи, поздравления и напутствия мы выслушивали от именитых жителей столицы в полном объеме сегодня. На самом деле и аттестаты были уже почти готовы, это вам не экстерном всю школьную программу сдавать. А оценки за шесть обязательных экзаменов можно легко предсказать уже сейчас — принимать их будут те же учителя, это не пресловутый ЕГЭ.

Привычно пропуская тонны пафоса мимо ушей, встрепенулся только на «бурных продолжительных аплодисментах, переходящих в овации» — на помост всходил последний на сегодня оратор — его императорское величество Константин И. Сначала удивился — с чего такая реакция, а потом сообразил: в отличие от меня и клановых, далеко не все ученики могли видеть его так близко. Хотя, разумеется, мы с Машей не стояли, скрестив руки, а тоже хлопали со всеми.

— Дорогие выпускники!.. — понеслось в очередной раз с трибуны.

— Маша, у меня здесь назначена встреча. Если ненадолго исчезну — поскучаешь немного с Борисом? — предупредил я девчонку, опасаясь, что вызов последует в любую минуту. — Это по делу.

— Дела на балу? Знаешь, ты слишком похож на папу, тот тоже не умеет веселиться! — чуть обиженно произнесла она.

— Не от меня зависело. Не обижайся, ладно?

— Не буду. Скажешь хоть с кем?

Я замялся, а потом честно признался:

— Не знаю.

— Ладно, — хихикнула она, — но будешь должен!

— За что? — взвыл я.

— За мое терпение и покладистость. Не переживай, желание простое — сходить со мной на мой выпускной бал; хорошо?

Перестав видеть меня постоянно, эта девочка наверняка забудет свою просьбу, так что с легким сердцем согласился:

— Не вопрос! Мария Кирилловна! Не соблаговолите ли вы оказать мне честь быть вашим партнером на балу выпускников через два года?

— Мм… Я подумаю… — приняла она мою игру, кокетливо похлопав ресницами. — Да! — уже нормальным голосом закончила и рассмеялась.

— Я запомню, — пообещал я.

— Я тоже, — улыбнулась княжна.

Два танца нам дали оттанцевать. Здесь обычные правила приличия не работали, и приглашать свою спутницу можно было неограниченное число раз, чем многие пользовались. На третий танец партнершу у меня увел какой-то ушлый парниша в мундире Первого лицея, так что я остался в одиночестве. Одноклассниц тоже разобрали, а заводить новые знакомства и флиртовать с малолетними красотками не хотелось. Пришлось направиться к шатрам с напитками и угощениями, расставленным по всей территории закрытого сегодня для простых смертных сада. Здесь-то меня и взяли под белы рученьки.

Щелчки антимагических браслетов прозвучали приговором. Не жди я, предупрежденный о встрече, чего-то подобного, мог бы наворотить глупостей, а так лишь послушно кивнул на тихую фразу:

— Следуйте за мной.

Неприметной тропой следую за сопровождающим в дебри парка. Вечером здесь наверняка будет не протолкнуться от обжимающихся парочек, но пока все школяры сосредоточены в центральной части и на нас никто не обращает внимания. В самом саду я был до этого всего пару раз еще во время отношений Бори с Людой, но точно помню, что издали виденное невзрачное строение искренне принимал за общественный туалет. Поэтому, поняв, что именно оно является конечной целью пути, так же искренне удивился. Да… кто о чем думает перед встречей с императором (принятые меры предосторожности на это намекают), а вот я — о том, что в сортире удобно мочить.

— Ваше императорское величество, — изобразил я положенный поклон при виде мужчины, вальяжно развалившегося на невесть откуда взявшемся в этом полутемном помещении кресле.

— Проходите, Егор Николаевич. Или правильнее будет назвать вас Егор Павлович?

— Егор Николаевич, с вашего позволения, ваше императорское величество.

— Так привязаны к Николаю Елизаровичу? — с легким наклоном головы поинтересовался правитель. — Мне докладывали, что именно его вы считали отцом долгое время.

— Другого отчества у меня нет, ваше императорское величество.