Хроники Червонной Руси - Олег Игоревич Яковлев

для невесты. Я очень люблю свою дочь и желаю найти ей хорошую партию. Жених её должен быть, во-первых, знатен, во-вторых, богат, в-третьих, хорош собой, ну, и последнее, пожалуй: жить не очень далеко от страны мадьяр. Чтобы моя дочь всегда чувствовала поддержку своих родных. Я много думала о женихе для Софии-Мартины. Посылала верных людей в Царьград, но там мне сказали, что император весьма неохотно принимает в свою семью католиков. Хотя, да будет тебе известно, королевна Пирисса, другая дочь Ласло, сосватана за его сына, Калоиоанна. В Неаполе и на моей родине, в Сицилии, мои люди тоже не смогли найти никого подходящего. В Германию я боюсь отдавать Софию — сразу же родичи жениха начнут предъявлять свои права на мадьярские земли. Они жадны и алчны, эти немецкие герцоги и графы. И вот, остаётся ваша Русь. Князя Володаря я хорошо знаю, и также мне известно, что у него есть маленький сын. Его зовут Владимирко. Предлагаю обручить его с моей дочерью. Моя дочь несколько постарше, но это не беда. Я тоже старше короля Коломана. Польская княгиня Мария-Доброгнева[302] была старше князя Казимира, княгиня Рихеза, бабка Коломана, тоже превосходила летами своего покойного супруга. Принцесса Огива Уэссекская была почти на двадцать лет старше чешского князя Болеслава Второго. Также и мать моего мужа была старше его отца. Немецкий граф Вельф вдвое моложе своей супруги, герцогини Матильды Тосканской[303]. Датский король Кнут[304] был намного младше своей жены Эммы. А базилисса Зоя[305] и два её последних мужа! Таких примеров история знает множество. И потом, разница в летах Софии и Владимирка не так уж и велика.

— Я передам ваши слова, светлая госпожа, своему князю. Халдей склонился перед королевой в низком поклоне. — Немедля отошлю к нему отрока с твоим предложением.

— Надеюсь на благоразумие князя Володаря. А я тем временем потолкую с королём Коломаном. Думаю, в скором времени тебя, Халдей, ждёт новый приём во дворце. Покажем тебе нашу дочь.

Королева позвонила в серебряный колокольчик. На пороге возник Прокопий, церемонно упал ниц перед госпожой.

— Проводи посла князя Володаря из замка, — приказала Фелиция.

— Слушаю и повинуюсь, о восхитительнейшая!

Евнух взял со стены факел и жестом велел Халдею следовать за собой.

Когда хазарин очутился за воротами дворца, на Эстергом спустилась ночь. Ощупью, кое-как достиг он русского подворья на Вишеградской круче. Кажется, дела его сдвинулись с мёртвой точки.

ГЛАВА 84

— Да, согласен с тобой, зря я влез в русские дела! — Коломан зло сплюнул. — Проклятый схизматик Святополк попросту надул меня! Расплачиваться за своп долги он вздумал кровью моих подданных! Да, ты права, конечно, моя королева. Чёрт меня попутал!

— Кирие элейсон! Так захотелось овладеть Перемышлем и его округой. Ты помнишь, какие там плодородные земли?! А железная руда! А камень белый и зелёный! Кирие элейсон!

Опираясь на посох, облачённый в долгий кунтуш тёмно-зелёного сукна с откидными рукавами, король угров, хромая, семенил вокруг кресла, на котором с надменным видом восседала Фелиция.

Неподалёку от неё сбоку разместился седоусый палатин — глава королевского совета.

— Впрочем, довольно! Ошибки я не повторю. В самом деле, не тем занялся. Хорватия — вот что должно волновать меня и моих баронов! Многие влиятельные великанш готовы отдать мне корону своей страны. Тогда Мадьярия получит выход к Ядранскому морю, к Рагузе, Задару, Сплиту. Я стану строить корабли, и военные, и для торговли. Буду держать крепкую связь с твоими братьями, моя королева! Вместе мы как следует дадим по зубам наглым купчишкам-венецианцам. С Ромеей я как-нибудь улажу пограничные дела. И тогда... вот она, Великая Мадьярия, моя мечта! Кирие элейсон!

Подскочив, он плюхнулся в кресло и закатил глаз, представив себе сладостную картину. Две короны на голове, морские просторы, товары из неведомых далёких стран, блестящий! двор, доверху наполненная золотом и драгоценностями сокровищница. И власть — над всеми! Что ему тогда русские князья... Русские князья...

Понемногу отвлёкшись от своих дум, стискивая в жёлтой сухой ладони узорчатый посох, вопросительно уставился Коломан на Фелицию.

— К чему ты завела этот разговор, моя возлюбленная королева?

— Захотела напомнить, что у тебя есть дочь, — недовольно поджав губы, изрекла сицилийка.

— И что? Ну, есть. Полагаю, что ты зачала её от меня, а не от Святого Духа в образе монаха-бенедиктинца! — Коломан злобно осклабился.

— Полагаю, ты, государь, сильно раздосадован случившейся неудачей на Руси! И вообще, в последнее время ты стал очень несдержан, — продолжала гнуть своё Фелиция. — Особенно после того, как приказал ослепить своего родного брата Альму и не пощадил даже его малолетнего сына.

— Альма устроил шесть заговоров против меня! — процедил сквозь зубы король. — Сколько можно было его терпеть? Я увещевал его много раз, но ничего не помогало!

— С Альмой ты поступил правильно. Но с его сыном...

— Змеёныш бы подрос и стал мстить за своего отца твоим же детям! И многие мятежные нобили тотчас подняли бы головы. Надо думать о будущем, моя королева. Неужели тебе это непонятно?! — Коломан отчаянно всплеснул руками.

— Наверное, так. — Королева задумалась. Рукой в чёрной кожаной перчатке она почесала свой крючковатый нос. — Ты ослепил Альму, князь Давид — Василька! Как это жестоко! Но ты верно сказал: нам надо думать о будущем. Вот я и пришла говорить о будущем нашей дочери.

— Наша дочь — ещё ребёнок!

— Давно ли ты обращал на неё внимание?! Когда заходил в последний раз к ней в покой?

— Державные обязанности редко позволяют мне отвлекаться на всякие глупости! — раздражённо отрезал Коломан.

— А между тем наша София-Мартина выросла и превратилась в красивую юную принцессу. Стройный стан, прелестное личико, глаза цвета речного ила. Волосы, как у тебя, чёрные и прямые. Впору смотреть и любоваться её красотой.

— Не пойму, чего ты хочешь от меня. Ну, хорошо, я пойду сейчас и взгляну на нашу дочь.