Хроники Червонной Руси - Олег Игоревич Яковлев

Кирие элейсон! И что дальше? — Коломан уныло передёрнул плечами.

В разговор вмешался палатин.

— Ваше величество! Стране мадьяр нужен мир с владетелями Червонной Руси. Князь Володарь незаметно, но вошёл в силу и укрепил свою власть. Он победил и волынского князя Давида, и киевское войско князя Святополка. Кроме того, что у него сильная рать, он ещё достаточно искусен в державных делах. Он имеет союз с половцами и греками. Не хотелось бы, занимаясь делами Хорватии, иметь за спиной такого опасного противника.

— Вот вы о чём! — Король хлопнул себя по лбу. — Кирие элейсон! Надо было мне сразу догадаться! Теперь становится ясно, чего ты хочешь, моя королева! Обручение! Брак нашей дочери! С кем? С мальцом Володаря! Боюсь, этот Владимирко всё-таки слишком мал для Софии-Мартины. Представь себе: девушка, читающая взрослые книги, и малолетка с деревянными игрушками. Кирие элейсон! Хотя... Сначала обручение, кольца на перстах, потом будем ждать, когда он подрастёт. Несколько лет... За это время можно многое сделать в Хорватии. Что же, мысль верная! Велю звать этого Халдея, передам ему наши предложения. Покажу дочь, пусть расскажет князю Володарю и его отпрыску о её прелести.

Король снова вскочил с кресла и заходил по зале. Фелиция удовлетворённо улыбнулась. Задуманное ею начинало сбываться.

ГЛАВА 85

Вокруг Луцка горели сёла. Посад за гладью Стыри был охвачен клубами чёрного дыма. Фёдору Радко, подъезжавшему к городу с другой стороны, был хорошо виден обнесённый стеной окольный город.

Всю дорогу от Перемышля сопровождали проведчика следы недавнего кровопролития. Не щадили князья землю, не боялись рушить данные клятвы, хуже иноземных ворогов вели себя дружинники в захваченных городах. Мира не было. Дважды в это лето овладевал Давид Игоревич Луцком, второй раз опять с половецкой помощью. Но и того мало, ходили тревожные вести, что новую рать готовит на Волынь неугомонный Святополк.

Сколько пепелищ встретил Радко по пути — уже и со счёта сбился. Одна за другой выплывали перед ним безрадостные картины буйного лихолетья. По всему видно, не лучше было и в самом городе.

У ворот никто сто не остановил, не спросил, кто такой и куда едет. Возле дома своего тоже царило безмолвие. Взмыв на крыльцо, стукнулся Фёдор в дверь.

Радмила, в тёмной траурной свите, в повое чёрном на голове, бледная, с заплаканным лицом, отшатнулась от него, как от чумы.

— Отметчик ты! — крикнула визгливо, стиснув руки в кулачки. — Брата моего предал, князя предал, к ворогу нашему отметнулся! Не муж ты мне более!

— Пусти! — мрачно попросил Радко, пытаясь войти.

— Не пущу! На порог не пущу! Убирайся к Володарю свому! Детей бросил, меня бросил!

Она решительно загородила ему путь.

— Да что ж я такого содеял?! Ушёл от Святополка, не захотел гнусному сему ослепителю прислуживать! Ушёл... от неправды! Вот, воротился, тебя с чадами увезти хотел из огня ентого, подальше от крови, от войны! — выкрикнул Фёдор в отчаянии. Понимал он, что рушится, разваливается его семейная жизнь.

— Вон отсель! — завизжав, затопала ногами Радмила. — Убирайся прочь! Вон! Иначе собак на тя спущу!

— Брат твой погиб на Рожни поле! Извини, тела его не сыскал, — тихо промолвил Радко.

— Да не погиб он тамо! Весь пораненный воротился. Спасли от головорезов твоих брата мово люди добрые. Токмо не выжил он, помер от ран! Схоронили намедни! — Женщина всхлипнула. — Хошь, пойди на погост, полюбуйся на делишки свои лихие! А ко мне боле не приходи! Не смей! Ненавижу тя!

С шумом захлопнулась перед Радко двеpь некогда родного дома. Горестно вздохнув, взял проведчик под уздцы верного коня и медленно побрёл обратно к городским воротам. На погост не пошёл, на могилу Воикина не глянул. Тягостно было, слёзы стояли в глазах. Понимал, что ни в чём не виноват, но сделать ничего не мог.

Прежняя жизнь оставалась за спиной. Мчал конь одинокого вершника по кручам, сквозь дым и пламя разорённых деревень. За спиной его ярился холодный осенний ветер, кружа над холмами и курганами палый лист и остывший пепел пожарищ.

ГЛАВА 86

К югу от обведённого крепкой дубовой стеной перемышльского околоградья князь Володарь приказал воздвигнуть загородный дворец. Строили его из белого камня, щедро украшали затейливой резьбой, ступени крыльца и внутренние лестницы отделали зелёным мрамором. По соседству с дворцом беженцы из Волыни и других окрестных земель возводили свои жилища — и мазанки глиняные, и утлые полуземлянки, у кого на что хватало сил и средств.

В скором времени вырос здесь целый городской конец со своим торжищем и с несколькими церквями. Стольный град Червонной Руси богател, расширялся, полнился людом. Дворец свой Володарь, всякий день подолгу бывавший на строительстве, повелел обнести валом и деревянной стеной. Также подумывал он о том, чтобы укрепить валами и тыном весь новый конец. По настоянию владимирского епископа заложена была на месте недавней битвы с уграми белокаменная церковь, отчего и весь район получил название Владычного.

Строительство дворца потребовало немало звонкого серебра из скотницы, но Володарь не скупился. Дворец этот был ему сейчас необходим.

...На исходе осени, когда первые снежинки закружили в стылом прозрачном воздухе, возвратился из страны мадьяр Халдей. Сообщил он Володарю все новости и повторил уже ранее переданное князю с гонцом предложение королевы Фелиции.

— Мал ещё, конечно, мой Владимирко, но что поделать? — разводил князь руками. Женитьба княжича — не частное дело, но державное. Рад я, что благосклонен к нам король Коломан. Вспомнил, значит, прежнюю дружбу.

— Так, светлый князь! — подтвердил хазарин. — Много говорил король о дружбе. Сильно помог в нашем деле палатин, а больше всех — королева Фелиция. Умная женщина! Она в совершенстве говорит на славянской мове!

— Значит, обручение! Неплохой ход! Нож в ворогов наших, в Святополка и иже с ним! — Володарь явно оживился. — Но, чтобы покой и мир пришёл на Червонную Русь, ещё