Ганнибал. Кровавые поля - Бен Кейн

Благодарение богам…

Ближайшие галлы обратились в бегство. С этого момента ход схватки изменился – казалось, прибой повернулся вспять. Целая группа галлов бросилась обратно к основной массе карфагенских войск. Гастаты тут же попытались использовать свое преимущество и устремились вслед за отступающим врагом, сумев прикончить большое количество галлов, прежде чем те добежали до своих. Квинт успел нанести удар в спину одному из бежавших врагов; его клинок со скрежетом прошел сквозь плоть и кости, и галл рухнул, как марионетка с подрезанными веревочками. Неприятель испустил мучительный крик, и Квинт остановился, чтобы нанести ему смертельный удар.

– Назад! Назад! – взревел Коракс.

Квинт поднял руку, у него еще было время.

– Назад, я сказал. – Коракс схватил его за правую руку и пристально посмотрел в глаза.

– Я должен прикончить его, командир.

– Оставь его.

– Командир, я…

– Он не стал бы облегчать твои мучения. К тому же крики наведут страх на его соплеменников. Пойдем.

Квинт не мог ослушаться центуриона. Он лишь попросил Плутона поскорее забрать галла к себе и бегом вернулся на прежние позиции. Коракс бежал рядом, призывая своих солдат отступать. Изредка ему приходилось пускать в ход плоскую сторону клинка, если те не слушались сразу.

– Построиться в шеренгу! – снова и снова кричал центурион.

Довольно быстро они перегруппировались. Гастаты потеряли троих, но на поле остались лежать двенадцать галлов, мертвых или получивших тяжелые ранения. Очень скоро им предстояло отправиться в подземный мир. Возбужденные успехом легионеры улыбались и хвастались своими подвигами, благодарили любимых богов. Квинт гордился тем, как сражался. Он отыскал взглядом галла, которому нанес удар в спину, и с облегчением увидел, что тот перестал двигаться. Огромный воин, которого он ранил в ногу, занял место в рядах других галлов. Квинт сделал непристойный жест; его противник ответил тем же, но с куда меньшим пылом, и Квинт почувствовал уверенность.

– В следующий раз я его прикончу.

– Кого? – спросил Урс.

– Большого ублюдка, который был с вождем. Сейчас я сумел его только ранить.

– Ты полон боевого пыла? – Урс стукнул краем своего щита по щиту Квинта.

– Я рад, что нам удалось их отбросить.

– И мы это сделаем еще раз, – вмешался Коракс и одобрительно кивнул Квинту. – Благодарю за то, что ты ранил вождя. Именно после этого они побежали.

Юноша довольно ухмыльнулся.

– Я лишь сделал свою работу, командир.

– Ну, так продолжай… – Коракс хотел сказать что-то еще, но тут он заметил кого-то за плечом Квинта и вытянулся. – Командир!

– Вольно, центурион, – раздался голос. – Не нужно мне салютовать. Пока я не хочу, чтобы враг меня заметил.

Квинт повернулся и перехватил полный ненависти взгляд Мацерио. Однако он не стал обращать на него внимания – юношу поразил офицер в красном плаще, который шел вдоль рядов легионеров. Это был проконсул Сервилий Гемин, который командовал всем центром. Чуть сзади него стояли два десятка ветеранов-триариев.

– Командир! – негромко сказал Квинт.

Урс и остальные эхом повторили приветствие.

Сервилий улыбнулся, проходя мимо.

– Ты – центурион…

– Коракс, центурион гастатов первого легиона Лонга.

– Каково положение здесь?

Коракс объяснил. Сервилий довольно кивнул.

– Я искал место, подходящее для массированного наступления. Две манипулы слева от вас тоже хорошо сражались. Если вы объедините усилия, мы сможем двинуться вперед на всем участке. Один мощный удар – и галлы побегут. Как ты думаешь, твои солдаты готовы к бою?

– Конечно, командир! – прорычал Коракс.

– Тогда вперед. Я возвращаюсь к тому месту, которое станет центром наступления. Это манипула, расположенная слева от вас. Когда я окажусь там, то подам вам сигнал.

– Очень хорошо, командир. – По губам Коракса пробежала алчная улыбка. Как только Сервилий ушел, он повернулся к гастатам. – Вы слышали, что сказал проконсул. До сих пор вы сражались храбро, парни, но это наш шанс! Никто не забудет солдат, заставивших бежать гуггов в Каннах. Мы начнем атаку, которая поможет нам одержать окончательную победу над Ганнибалом!

– Мы с тобой, командир, – сказал Квинт.

– Все до единого, – добавил Урс.

Остальные одобрительно загудели, и Коракс удовлетворенно кивнул.

– В таком случае, ждем сигнала Сервилия. И пусть по его команде разверзнется Гадес!

«Мы раздавим галлов», – подумал Квинт. После чего карфагенянам придет конец, он в этом не сомневался. Юноша молился, чтобы его отец и Калатин столь же успешно сражались на правом фланге, а если Гай здесь, то пусть у него все будет хорошо на левом. Вражескую кавалерию необходимо сдержать.

И до тех пор, пока конница будет справляться со своей задачей, пехота сделает остальное.

Сражение продолжалось уже довольно долго, когда стало очевидно, что центр карфагенских войск будет прорван. «Следует отдать должное галлам и иберийцам», – подумал Ганнон. Должно быть, они умирали сотнями, но продолжали держаться – при обычных обстоятельствах бойцы бы давно обратились в бегство. Вероятно, помогало присутствие Магона и самого Ганнибала, но нельзя было не отметить их удивительную храбрость. Однако шло время, и давление такого огромного количества легионеров стало сказываться.

Ганнон, словно коршун, наблюдавший за ходом сражения, заметил, что воины в дальних рядах начали проявлять признаки неуверенности. Те, что находились рядом, продолжали держаться, скандировать боевые кличи и стучать оружием по щитам, в отличие от тех, что стояли в центре, – но именно на них обрушится вся тяжесть атак противника, когда передовые шеренги не выдержат. На глазах Ганнона группа галлов отступила на десяток шагов от основной массы. Они немного постояли, на их лицах появилась неуверенность, и почти сразу к ним присоединилась еще дюжина солдат. А еще через мгновение подошла большая группа галлов из задних рядов, и их стало вдвое больше.

– Смотри, – сказал Ганнон Мутту.

– Я вижу, командир.

«С тем же успехом мы могли бы наблюдать за овцами, пытающимися сбежать от пастуха», – подумал юноша. Ни один не сделает шага, пока не увидит, что его сделал другой. Так образовался целый отряд, и теперь они решали, что делать дальше. После некоторых колебаний часть побежала, как только это произошло, все стадо бросилось за ними, и процесс превратился в паническое бегство. Ганнон и Мутт не успели обменяться и двумя предложениями, как с поля боя сбежали более двух десятков солдат. Страх Ганнона, что римляне прорвутся именно в этом месте, смешался с восхищением – план Ганнибала сработал.