Бикини - Януш Леон Вишневский

Анна замерла, подняв фотоаппарат. Старая Кетрут крепко прижала к себе внучку. Джуда оглядывался, будто пытаясь прочесть на лицах стоявших вокруг него людей отклик на слова, которые они только что услышали. Анна не отрывала глаз от объектива. Делала один снимок за другим. Командор Вайэтт, фальшиво улыбаясь, разводит руками. Кетрут пристально смотрит на внучку, старая Элини обронила нарядную сумочку.

Анна двинулась вперед. Ее туфли утопали в песке. Она сбросила их и встала между местными жителями и Вайэттом.

— Если я правильно вас поняла, вы хотите, чтобы жители этого острова собрали свой скарб и убрались из своих домов, потому что вы собираетесь проводить здесь какие-то испытания! — крикнула она.

Вайэтт посмотрел на нее в изумлении, попятился и крепче затянул узел галстука.

— Кто вы такая? — спросил он раздраженно.

— Вы хотите вышвырнуть этих людей с их острова, из их домов, и провести здесь испытания своего оружия?! — кричала Анна все громче и все с большей яростью.

— Я их не выгоняю, я приехал просить их от имени своего правительства, от имени прези... — сердито возразил Вайэтт.

— Просить?! — прервала она его. — И поэтому площадь оцеплена вооруженными солдатами, а неподалеку бросила якорь канонерская лодка, которой еще вчера здесь не было? Вы прибыли просить их! Ну конечно» Давайте назовем это просьбой. А что если они не согласятся? Я на их месте никогда не согласилась бы! Никогда! Вы слышите?! Никогда!

И она двинулась в сторону Вайэтта. Два молодых солдата преградили ей дорогу. Анна попыталась оттолкнуть их. Они взялись за автоматы. Тогда она отвернулась и побежала прочь.

Она бежала вперед. Бежала и бежала. Вперед. Одной рукой пытаясь поймать маленькую ладонь Лукаса...

Анна забежала по колено в воду, но вдруг услышала, как ее зовет чей-то голос. Она обернулась, увидела, как Эндрю шевелит губами, но не расслышала его слов и медленно побрела к берегу.

— Анна, что ты делаешь?! — спросил он испуганно. — Ты совершенно голая!

Он подал ей блузку, но она в ярости бросила ее на песок.

— Отдай мой аппарат. Немедленно отдай мой аппарат! — кричала она.

Он протянул к ней руку. Она схватила кожаный футляр и посмотрела ему в глаза.

— Я ошиблась, понимаешь?! Ошиблась...

Она шла вдоль пляжа, крепко прижимая к груди фотоаппарат.

— Анна, ты голая, — повторил он и подал ей блузку.

Она, не глядя, надела блузку.

— Не ходи за мной, Эндрю, не надо...

Она вбежала в барак, захлопнула дверь, села на кровать. Ее била крупная дрожь. Она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. В дверь постучали, но она не откликнулась. В комнату вошел Эндрю.

— Во всем мире нет народа, который бы значил меньше, чем этот, — сказал он с порога. — Это всего лишь горстка людей. Разве можно сравнивать жертву, на которую их просят пойти, с той пользой, какую принесут испытания? Этот опыт пойдет на благо всем. Нельзя же быть такой наивной, Анна, — добавил он, пытаясь дотронуться до ее щеки.

Она резко отбросила его руку.

— Я не знаю, что выиграет от этого человечество, Эндрю. Насрать мне на человечество, и в гробу я видала все его знания! Зато я точно знаю, что потеряют Маттеус, его сестра и старуха Кетрут и что сейчас потеряла я! — выкрикнула она и отвернулась.

Потом вдруг резко встала, подошла к Эндрю и посмотрела ему в глаза.

— Разве тебе известно, что такое потерять дом? Улицу, пекарню на углу? Разве ты можешь представить, каково это, обернуться и увидеть, что от твоего дома осталась доска?! Только одна доска! Разве ты способен понять, что чувствует человек, когда ему и эту доску нужно сжечь, чтобы согреться? Каково бывает, когда ты не знаешь, где твое место. Где завтра преклонишь голову. Знаешь ты это?! Знаешь ли ты, что такое война? Ты знаешь, сколько водки нужно выпить, чтобы не слышать стоны матери, которая после бомбежки по частям собирает останки своей дочери? Ты слышал когда-нибудь такой стон?

— Перестань! Ты с ума сошла? Перестань!

— У меня нет сил, чтобы пережить очередную катастрофу, Эндрю. Я хочу убежать отсюда. Помоги мне с транспортом, слышишь?! Ты можешь сделать хоть что-нибудь для других, а не только для себя? Я хочу как можно скорее оказаться подальше отсюда! — кричала она, колотя кулаками по металлической раме кровати. — У меня нет сил, нет сил, — твердила она снова и снова. — А сейчас уходи. Я хочу остаться одна.

— Анна... — Он хотел подойти к ней.

— Уходи! Слышишь?! Уходи. И не пиши мне больше...

Съежившись, она лежала на кровати. Потом встала, заправила новую пленку в фотоаппарат. Пошла по берегу к деревне. Остров был окружен кораблями. Вчера здесь был только один, а сегодня уже около двадцати. Молодой солдат на пляже попросил ее не делать фотографий.

— Леди, не снимайте эти объекты, — повторял он, но она делала вид, будто не слышит.

Наконец, тяжело дыша, он подбежал к ней. Повторил еще раз:

— Не снимайте корабли!

Она посмотрела на него и рявкнула:

— Я журналист из «Таймс», и я сюда не на каникулы приехала! Это моя работа, ясно тебе? Du kann’s mich mal!

Услышав немецкий, он на минуту потерял дар речи. Она не стала ждать, пока он придет в себя, и пошла дальше, не оглядываясь и продолжая фотографировать.

В деревне было необычайно тихо. Всюду сновали люди, но никто не напевал, как раньше. И не видно было ни одного ребенка. Анна подошла к дому Нишмы. Рейчел складывала вещи в корзины из пальмовых листьев — одежду своей дочери, одеяльце, тонкую циновку, в которой она ее баюкала. На кухне Нишма упаковывал посуду, горшки и рыболовные снасти. Молча, в полной тишине. Анна подняла аппарат. Нишма заметил это и с размаху бросил металлический горшок на деревянный сундук. Она сделала очередной снимок. Потом подошла к Нишме и обняла его.

— Что я скажу моей дочке, когда она спросит, где ее дом?! — в отчаянии крикнул он и выбежал из дома.

Анна отправилась на поиски Маттеуса. В родительском доме его не было. Она вернулась на пляж. Он был там. Она подошла к нему.

— Что это у тебя?

— Ничего, — ответил он, пряча глаза.

— Ну скажи, что у тебя там?

— Они велят нам убираться отсюда! — крикнул он.

— Я знаю, Маттеус, я слышала.

Она присела рядом с ним. Хотела положить руки ему на плечи, но он резким движением оттолкнул их.

— Они хотят, чтобы мы убрались на Ронгерик. Там никто не живет, потому что там мало пресной воды! На том острове невозможно жить!

Мальчик сжал маленькие кулачки и испуганно посмотрел на нее. Сейчас он казался таким маленьким.