Лабиринт призраков - Карлос Руис Сафон

– Сеньорита Грис? – с удивлением и тревогой воскликнула Беа.

Свойственные ей приветливость и доброта, которые хорошо чувствовались в тот день, когда они познакомились, теперь мгновенно исчезли, как только Беа увидела своего сына на руках у этой странной чужой женщины. Алисия передала матери ребенка и проглотила ком в горле. Беа пылко прижала к груди Хулиана и перевела дух. Даниэль, рассматривавший незнакомку со смешанным чувством восхищения и враждебности, выступил вперед, заслоняя собой семью:

– Кто вы такая?

– Это сеньорита Алисия Грис, – подала голос Беа у него за спиной. – Наша покупательница.

Даниэль кивнул с тенью сомнения на лице.

– Простите, я не хотела напугать вас. Малыш, наверное, меня узнал и…

Хулиан по-прежнему глядел на нее с обожанием, не обращая внимания на тревогу родителей. И в довершение неприятностей из дверей магазина выглянул сеньор Семпере, что сразу осложнило ситуацию.

– Я что-то пропустил?

– Ничего, папа. Хулиан едва от нас не удрал…

– По моей вине, – произнесла Алисия.

– А кто вы?

– Алисия Грис.

– Сеньора, сделавшая большой заказ? Входите, пожалуйста, на улице очень холодно.

– На самом деле мне пора…

– Ни в коем случае. Кроме того, похоже, вы отлично поладили с моим внуком. Не думайте, что он сердечно расположен ко всем. Отнюдь.

Сеньор Семпере широко открыл дверь, приглашая даму зайти. Алисия обменялась взглядом с Даниэлем, и тот кивнул, почти успокоившись.

– Проходите, Алисия, – поддержала свекра Беа.

Хулиан протянул ей руку.

– Видите, у вас нет выбора, – улыбнулся старик Семпере.

Алисия покорилась, вошла в магазинчик, и ее окутал волшебный аромат книг. Беа поставила Хулиана на пол. Малыш схватил Алисию за руку и повел ее к стойке.

– Он в вас влюблен, – заметил дед. – Скажите, мы знакомы?

– Я часто приходила к вам в детстве, со своим отцом.

Семпере смерил ее пристальным взглядом:

– Грис? Хуан Антонио Грис?

Она кивнула.

– Боже мой! Поверить не могу… Сколько же лет миновало с тех пор, как я видел его в последний раз? Самого Хуана и супругу? Они ведь действительно заходили в магазин почти каждую неделю. Расскажите, как они поживают?

У Алисии пересохло во рту.

– Они умерли. Во время войны.

Старик Семпере тяжело вздохнул:

– Мне очень жаль. Я не знал.

Алисия попыталась улыбнуться.

– Значит, у вас больше нет семьи?

Она покачала головой. Даниэль заметил, что глаза молодой женщины заблестели, наполнившись влагой:

– Папа, не допрашивай сеньориту.

Старик Семпере выглядел удрученным:

– Ее отец был хорошим человеком. И верным другом.

– Спасибо, – прошептала Алисия.

Возникшая пауза затянулась, и Даниэль бросился спасать положение:

– Не хотите ли выпить рюмочку? Сегодня день рождения моего отца, и мы угощаем всех покупателей ликером изобретения нашего дорогого Фермина.

– Не советую, – пробормотала Беа за спиной Алисии.

– Кстати, куда запропастился Фермин? Разве он не должен был уже вернуться? – забеспокоился старик.

– Пора бы, – ответила Беа. – Я послала его за шампанским к ужину, но поскольку Фермину совсем не хотелось идти в магазин дона Дионисио, он отправился бог весть в какую дыру в Борн, заявив, что Дионисио наливает в бутылки прокисшее вино с газировкой, добавляя туда кошачьей мочи для цвета. А мне надоело спорить с ним.

– Не волнуйтесь, – обратился дед Семпере к Алисии. – Дионисио в юности поддерживал фалангистов, а Фермин таким не дает спуску. Он скорее умрет от жажды, чем купит у Дионисио бутылку воды.

– С днем рождения! – улыбнулась Алисия.

– Я догадываюсь, что вы станете отказываться, но… Почему бы вам не поужинать с нами? Собирается большая компания, и все же… для меня было бы честью, если бы дочь Хуана Антонио Грис провела у нас вечер.

Алисия покосилась на Даниэля.

– Огромное спасибо, но…

Хулиан крепче вцепился в ее руку.

– Видите, мой внук настаивает. Давайте, решайтесь. Мы собираемся в кругу семьи.

Алисия потупилась и медленно покачала головой. В следующее мгновение она ощутила на своем плече руку Беатрис и услышала ее негромкий голос:

– Оставайтесь.

– Я не знаю, что сказать…

– Ничего не говорите. Хулиан, может, покажешь сеньорите Алисии свою первую книгу? Давай скорее!

Мальчик сбегал за тетрадью, страницы которой были размалеваны рисунками, исчерканы каракулями и нечитаемыми надписями. Ребенок гордо продемонстрировал свое творение.

– Его первый роман, – пояснил Даниэль.

Хулиан смотрел на гостью с надеждой.

– У тебя здорово получилось…

Малыш захлопал в ладоши, довольный благоприятным отзывом критики. Старик Семпере (ее отец был бы теперь, наверное, его ровесником, если бы остался жив) печально посмотрел на Алисию:

– Добро пожаловать в семью Семпере, Алисия.

8

Синий трамвай медленно поднимался в гору – маленький ковчег, наполненный золотистым светом, прокладывал дорогу сквозь вечерний туман, как корабль в океане. Фернандито ехал на задней площадке вагона. По совету Алисии он оставил «Веспу» на стоянке около Ротонды. Проводив взглядом исчезающий вдали мотороллер, он уставился в окно на дворцы, выстроившиеся вдоль дороги длинной вереницей, – зачарованные опустевшие замки в окружении деревьев, фонтанов и садовых скульптур. Там всегда было безлюдно. Богатейшие семьи обычно не живут дома.

В конце аллеи угадывался силуэт Эль-Пинар. Соборные очертания особняка выступали на фоне низко висевших клочковатых облаков. Очаровательный архитектурный ансамбль башенок, фронтонов и зубчатых мансард покоился на возвышении подобно святилищу, откуда как на ладони была видна Барселона и часть побережья, к северу и к югу от города. Фернандито подумал, что с этого холма в ясную погоду, наверное, просматриваются контуры острова Майорка. Однако в тот вечер здание окутывала плотная мгла.

Фернандито проглотил комок в горле. Поручение Алисии его вдруг обеспокоило. Чтобы стать героем, человек сначала должен испугаться, говорил его дядя, потерявший на войне руку и глаз. Лишь болван рискует жизнью, не испытывая страха. Фернандито не знал, какого поведения ждала от него Алисия, героизма или безрассудной глупости. Возможно, требовалось тонкое сочетание обеих ипостасей, решил он. Бесспорно, жалованье ему предложили превосходное, однако зрелища безутешно рыдавшей у него на руках Алисии Фернандито хватило, чтобы ненароком побывать в аду, расплатившись по счету.