Гражданская война. Генеральная репетиция демократии - Алексей Щербаков

Так ведь не только батька, а многие люди с куда более широким кругозором полагали, что большевики себя исчерпали. То есть — доигрались, соколики, до всеобщей крестьянской войны. Эсеры, стоявшие за Антоновским восстанием, тоже рассчитывали именно на падение красной власти. И многие белые в это верили. И каждый полагал, как пел Виктор Цой, что «дальше действовать будем мы». С этой точки зрения все логично. Врангеля они совместными усилиями расколошматят, а там… Недаром ведь с красными Махно отправил только «экспедиционный корпус», а сам, как только белых вышибли из Гуляй-Поля, начал активно укреплять там свое влияние.

Рядовым повстанцам Реввоенсовет пояснил это так:

«Неудержимо врезается все глубже и глубже в сердце Украины душитель народа немецкий барон Врангель. Зарвавшиеся было коммунисты и комиссары получили снова хороший урок… Учитывая вышесказанное, Совет Революционно-Повстанческой армии Украины (махновцев) принял решение временно до разгрома наседающих внешних врагов и царских наймитов идти в союзе и рука об руку с советской Красной Армией».

Как бы то ни было, но соглашение подписали — начали действовать. Махновцы перешли в наступление совместно с 13-й красной армией. Забавно, что командовал ей… И. П. Уборевич, с приказа которого вся каша и заварилась[144]. Вот такие вещи случались на Гражданской войне…

30 октября красные и махновцы захватили Мелитополь. Однако, как мы уже знаем, отсечь белых от Крыма не удалось.

Следующий эпизод с участием махновцев — это их переход через Сиваш совместно с бойцами 52-й дивизии. В боях на Литовском полуострове не последнюю роль сыграли их тачанки, отразившие контратаки белой конницы. Как писал командарм 6-й красной армии А. И. Корк, красным «оказал поддержку отряд Каретника, который быстро развернулся и встретил конницу противника убийственным пулеметным огнем. Конница бросилась назад… левый фланг 15-й дивизии был быстро приведен в порядок». В самом деле, огонь вели 200 тачанок. Кавалерийский корпус генерала Бобровича был буквально выметен…

Собственно, на взятии Перекопа совместные действия красных и махновцев и закончились. Дальше началась достаточно гнусная история. Повстанческую армию решили ликвидировать…

Сделано это было по прямому указанию Троцкого. Как известно, Лев Давидович вообще очень подозрительно относился к крестьянам, а к Махно он испытывал личную неприязнь.

Самого батьки в Крыму не было, он находился в своей «столице» — Гуляй-Поле. Так что операция разворачивалась одновременно в двух местах.

Для начала один из ведущих махновским командиров С. Каретников получил от Фрунзе приказ № 00119. В нем частям корпуса предписывалось, войдя в состав 4-й армии, выступить на Кавказ для ликвидации остатков сил контрреволюции. Фактически же это было повторение событий начала года, только в более жесткой форме. Приказ означал, что махновцев расформируют и вольют в красноармейские части. Это снова было предложение, от которого невозможно отказаться. Либо махновцы подчиняются — и, значит, перестают существовать как самостоятельная боевая сила, либо их расценивают как мятежников — со всеми вытекающими. Одновременно была перерезана связь Каретникова с Гуляй-Полем, а махновцев окружили красные части.

Главная проблема была в самом Каретникове. Он большевиков откровенно не любил, зато у своих бойцов пользовался большим авторитетом. 24 ноября командиру анархистов пришел вызов на совещание в Гуляй-Поле, и он отбыл туда с группой бойцов. Вызов оказался ложным, Каретников был перехвачен по пути и расстрелян в Мелитополе.

Однако планы товарища Троцкого дали сбой. Лев Давидович не учел одной мелочи — попытался ликвидировать анархистов силами тех людей, которые совсем недавно сражались с ними бок о бок. Повстанцы получили сведения о том, что против них готовится силовая акция. Скорее всего, «слил» информацию кто-то из красноармейцев. Махновцам сочувствовали многие, а уж тем более те, с кем вместе они брали Крым.

Это подтверждают и дальнейшие события. Махновцы «двинулись на прорыв». В кавычки я это взял потому, что красные никакого серьезного противостояния анархистам не оказали. Да и преследование получилось каким-то вялым… Как известно, приказы можно выполнять по-разному. А командир 3-го кавалерийского корпуса Каширин вообще заявил, что корпус «совершенно не в состоянии двигаться и нуждается в трехнедельном отдыхе».

Крымскому корпусу удалось вырваться из Крыма, но 1 декабря его все-таки нагнали и обложили. Бой длился целый день. Интересно, что против махновцев сражался будущий Маршал Советского Союза Тимошенко. В конце концов повстанцы были разбиты — прорваться сумели лишь около 250 человек.

Одновременно с этими событиями, началась операция в Гуляй-Поле. Село было окружено значительными силами красных, включая артиллерию. 26 декабря они начали атаку. У батьки было всего около 300 человек — как это ни смешно, ему удалось вырваться.

Если говорить цинично, то красным рано или поздно все равно пришлось бы что-то делать с Махно. Потому как об анархистских «вольных Советах» всерьез могут говорить только мечтательные интеллигенты. На самом-то деле «махновская республика» не могла являться ничем иным, нежели бандитской территорией. Трудно представить, что анархисты-махновцы вдруг изменили бы своим привычкам и пошли бы мирно пахать землю. Среди них слишком много было «людей войны». Тот же Нестор Иванович — а что он умел еще делать, кроме как воевать?

Другое дело, что все это можно было решить как-нибудь поумнее. А товарищ Троцкий, как всегда, наломал дров. И Махно продолжал доставлять Советской власти «радости»…

Последний период действий Махно сильно отличается от остальных. Именно благодаря ему слово «махновец» стало нарицательным, синонимом термина «беспределыцик». В 1921 году батька стал именно бандитом. И это тоже закономерность — даже если бы его не «кинули» красные, результат был бы тот же. Антоновцы, после того как восстание пошло на спад, тоже скатились в откровенный бандитизм.

Особой поддержки у населения он уже не имел. Но тем не менее, целых восемь месяцев Махно оставался неуловимым. Возможно, именно потому, что ему не просто нечего было терять — у него уже не имелось никакой конкретной цели. Попробуй такого просчитай…

Вот что писал о махновской тактике комбриг Павел Ашахманов, который сам за ним гонялся:

«На одном месте более одного дня или ночи не остается, чтобы не быть основательно окруженным. В случае неудачи отходит врассыпную… Как образцовый партизан, не обременяет себя пленными и под Андреевкой бросает нам 1200 красноармейцев (42-й) дивизии. Так же решительно разделывается со своими хвостами-обозами и в нужную минуту бросает эту приманку нашей кавалерии, а сам тем временем уходит быстро и далеко».

Подробно описывать его метания по Украине нет смысла, но стоит привести отдельные эпизоды. Чтобы было понятно.