Драконья погода - Лоуренс Уотт-Эванс

Но это была Конфетка. Сердце радостно забилось у Арлиана в груди, и он широко улыбнулся, хотя у него самого глаза наполнились слезами.

Конфетка смотрела на него, не узнавая. Ее лицо выражало отчаяние и покорность судьбе. Улыбка Арлиана исчезла. Он осторожно вошел в комнату и поднес палец к губам, призывая Конфетку к молчанию.

Она сидела и ждала.

Он решил не закрывать дверь — засов будет серьезным препятствием, а ему совсем не хотелось стать пленником вместе с Конфеткой.

— Как ты? — прошептал он.

Она удивилась:

— Я не понимаю.

Арлиан смущенно посмотрел на открытую дверь, а потом оглядел комнату.

Помещение оказалось большим и практически пустым. Кроме матраса в комнате находился тяжелый стол грубой работы, покрытый с одной стороны темными пятнами. В каменную стену были вбиты железные шкворни, с которых свисали цепи, в углу стояли два здоровенных сундука, закрытых на замки. На них кто-то поставил деревянные ящики. В другом углу валялся треснутый ночной горшок. Голый пол в нескольких местах был чем-то запачкан; одну из стен почти полностью закрывал камин, но дрова в нем догорели.

Очевидно, Энзит не баловал своих пленниц, как Каруван.

— Ты не ранена? — спросил Арлиан. — Я знаю, ты не можешь ходить, но двигаться ты в состоянии?

— Я могу двигаться, — ответила Конфетка, которая явно не понимала, чего от нее хотят. Она выпрямила ноги, показывая, что у нее нет ступней. — Чего вы от меня хотите?

Арлиан смотрел на нее, не зная, что ответить. Он хотел, чтобы она оказалась в тепле и безопасности Старого Дворца, как можно дальше от этого холодного, отвратительного, зловонного места, от Энзита и его приспешников, — но Конфетка его даже не узнала!

Потом он вспомнил о чарах, которые на него наложили.

— Конфетка, это я, — сказал он. — Ник.

— Что? — Теперь она смотрела на него в полнейшем смущении.

— Я специально изменил внешность, — объяснил он. — Неужели ты не узнаешь мой голос?

Она заморгала.

— Ник? — Арлиану показалось, что в ее голосе появились нотки узнавания, но не надежды.

— Я пришел тебя освободить, — сказал он.

Конечно, Арлиан пришел совсем не за этим — он искал Хромого. Забрав отсюда Конфетку, он поступит безрассудно глупо, но он не мог оставить ее здесь.

— Я не понимаю, — повторила она.

Что с ней сделал Энзит? Арлиан почувствовал, как у него сжалось сердце.

— Я пробрался сюда, чтобы тебя освободить, — продолжал Арлиан. — У меня есть для тебя безопасное место — Пушинка, Киска, Лилия и Лаванда уже там. Ты знаешь, где Голубка?

— Здесь, — ответила Конфетка, показывая на большой деревянный ящик, стоящий на сундуке.

Теперь пришел черед удивляться Арлиану.

Ему было некогда добиваться от Конфетки объяснений, поэтому он просто пересек комнату и попытался открыть крышку.

Оказалось, что ящик закрыт. Арлиан вытащил мечелом, засунул его в щель и сильно нажал. Замок сломался, и крышка отлетела в сторону.

В коробке было полно костей — череп, полдюжины кривых ребер, осколок, который мог быть частью человеческого таза, и еще куча более мелких косточек. Потом Арлиан заметил что-то коричневое и осторожно вытащил непонятный предмет из кучи.

Оказалось, что это высохший женский скальп, покрытый ломкими каштановыми волосами — именно такого цвета были волосы Голубки.

— Клянусь ушедшими богами, — прошептал Арлиан.

— Это Голубка, — сказала Конфетка. — Точнее, то, что от нее осталось.

Арлиан посмотрел на Конфетку, на лице которой застыло спокойное, почти отрешенное выражение, после чего открыл второй ящик — замка на нем не было.

В нем лежало два необычных пергамента, кусок мыла и кувшин, наполовину заполненный чем-то оранжево-желтым — жир или масло.

— А это остальное, — сказала Конфетка.

Арлиан захлопнул крышку.

— Я должен забрать тебя отсюда! — воскликнул он. — Немедленно!

Арлиан не рассчитывал, что ему придется нести обнаженную женщину по улицам Мэнфорта. Он предполагал, что поведет Хромого, держа кинжал у его горла, если, конечно, все пройдет успешно.

И все же он не мог оставить Конфетку здесь. Теперь поиски Хромого показались ему абсолютно ненужными. Он подхватил Конфетку на руки.

— У тебя есть что-нибудь ценное, что ты хочешь забрать с собой? — спросил он.

Она только посмотрела на него.

— Держись крепче. — Он положил ее на плечо и решительно двинулся к двери.

В коридоре было пусто. Арлиан автоматически направился к лестнице. Ему удалось незаметно спуститься на второй этаж, но когда он оказался между вторым и первым этажами, внизу послышались шаги, и Арлиан отступил назад.

Он почувствовал, как тело Конфетки напряглось, и резко развернулся, предполагая, что она увидела кого-то у него за спиной. И хотя Конфетка весила совсем немного, Арлиан не рассчитал и потерял равновесие — ему удалось опереться о стену правой рукой, но клинок шпаги, зажатый в ладони, лязгнул о стену.

Шаги внизу замедлились, но вскоре стихли в конце коридора.

Конечно, в защищенном магией доме никто не беспокоится о разгуливающих по лестницам чужаках. Тот, кто шел внизу по коридору, подумал, что по лестнице спускается кто-то из слуг и его это не касается.

Однако Конфетка принялась вертеться у Арлиана на плече; он опустил ее на ступеньку и оглядел лестницу, но ничего подозрительного не заметил.

— В чем дело? — прошептал он.

Лицо Конфетки оживилось — конечно, она не стала прежней веселой и игривой девушкой, какой ее запомнил Арлиан, но уже не была равнодушным тупым существом, которое он нашел в комнате третьего этажа.

— Ты действительно Ник? Ты пришел за мной? — спросила она.

— Да, конечно! — ответил он. — Мне очень жаль, что это заняло так много времени и мне не удалось спасти Голубку.

— Но ты не можешь! Он тебя убьет!

— Лорд Энзит поклялся при свидетелях, что никогда не нанесет мне смертельного вреда, пока я нахожусь в стенах Мэнфорта.

— Но я… но ты не можешь!

— Я не могу оставить тебя здесь!

Конфетка посмотрела на ведущую вверх лестницу и на глазах у Арлиана вновь превратилась в забитое существо, сидевшее на соломенном матрасе.

— Ты прав, — тихо промолвила она. — Я готова на что угодно, только бы туда не возвращаться.

— Ты знаешь, как отсюда выбраться? — спросил он с надеждой в голосе. — Чтобы нас никто не заметил?