Драконий оборотень - Евгения Витушко

Я почувствовала, как от этого зрелища к горлу невольно подкатывает дурнота — и отвернулась. Отыскала глазами Сева, который как раз в этот момент втаскивал бездыханного кузнеца на тропу, и поспешила к нему на помощь. Зарратрийский Огонь — очень мощная вещь. Через пару минут от пылающего монстра остался только огромный черно-сизый ком слабо тлеющей золы, на глазах рассыпающийся и опадающий в болотную жижу. Свет пожарища тихо угас, и топь вокруг нас снова медленно погрузилась во мрак. Свирель к этому времени тоже уже незаметно смолкла где-то в отдалении. Я торопливо наколдовала резкий порыв свежего ветра, отогнавший тлеющий пепел подальше от тропы вместе с тяжелым удушливым запахом гари. И засветила, наконец, в воздухе пару магических светляков.

Некоторое время все молчали. Первым, как всегда, пришел в себя Грейн.

— Уфф!.. — шумно выдохнул рыжеволосый оборотень и передернул плечами. — Ну, скажу я вам… Чтоб наши враги до конца жизни гуляли по таким местам! И будет этот конец тогда весьма недалек…

Хират только коротко хмыкнул в ответ, а ведьмак пробормотал себе под нос что-то неразборчивое. Мы с Севом продолжали возиться с кузнецом. Пока я пыталась обнаружить у того хоть какие-нибудь признаки жизни, сереброволосый оборотень успел перекинуться обратно в человека и одеться… в то, что уцелело после предыдущей смены ипостаси.

— С вами, ребята, на одной только одежде разориться можно, — тихо проворчал Сев, недовольно набрасывая куртку прямо на голые плечи. И тут же оценивающе прищурился на кузнеца. — Может, с приятеля твоего рубаху снять? В качестве награды за спасение жизни. Или за попытку спасения, как получится. Правда, она мокрая и грязная… ну, да с паршивой овцы — хоть шерсти клок.

Я укоризненно покосилась на Сева. Впрочем, если он мог себе позволить так легкомысленно шутить, значит, не сомневался, что с кузнецом все в порядке. Судя по тому, что никаких видимых повреждений на Йане не было, начать трапезу монстру так и не удалось. Тем не менее, кузнец явно изрядно наглотался болотной жижи, потому что привести его в себя удалось далеко не сразу, несмотря на все обычные в таких случаях заклинания. В конце концов, у Сева лопнуло терпение, и он просто перевернул кузнеца вниз головой и хорошенько встряхнул. Я снова торопливо пробормотала формулу. Йан вдруг придушено захрипел, закашлялся, давясь хлынувшей из легких на землю водой, а потом снова безвольно обмяк на руках у оборотня и затих.

— Он живой? — на всякий случай спросила я, глядя на иззелена белое лицо Йана.

— Ну, если «мыслит — значит, существует», то да, — пожав плечами отозвался Сев, снова опуская кузнеца наземь. — Хотя, прямо сейчас он существует где-то на уровне кочки, на которой лежит.

Для того, чтобы окончательно привести Йана в чувство, у нас ушло еще примерно с четверть часа. Наконец, взгляд кузнеца приобрел вполне осмысленное выражение, цвет лица стал больше напоминать нормальный, и мы решили, что можно двигаться дальше. Несмотря на то, что вокруг нас все еще царила глубокая ночь, о том, чтобы устроиться где-нибудь на привал, никто даже и не помышлял. Перспектива снова нарваться на интересное соседство волшебным образом сводила нашу потребность в отдыхе к нулю. Мы продолжали идти вперед, не зная и не ведая, чего еще стоит ожидать от коварной эльфийской Топи.

Наконец, небо на востоке медленно посветлело, и рассвет щедрой кистью принялся наносить на его серый холст желтые, розовые и оранжевые мазки. Утренний туман, клубящийся над трясиной, боязливо приник к земле, стараясь укрыться поднимающегося над горизонтом солнца — и все же не смог избежать его жаркого взгляда. Под лучами восходящего светила вся болотистая равнина вокруг нас вдруг расцветилась всеми оттенками изумрудной и малахитовой зелени, засверкала мириадами росяных бриллиантов, рассыпанных по траве. Я непроизвольно замедлила шаг, любуясь неожиданно прекрасным утренним пейзажем. Теперь, при свете яркого солнца, Топь уже не казалась таким зловещим местом, как ночью. Мои спутники тоже заметно приободрились и принялись негромко переговариваться. Даже лошади почувствовали себя, наконец, спокойнее — и с интересом потянулись губами к влажным от росы кустикам травы по бокам от тропы. Глядя на них, я вдруг вспомнила, что и нам самим совсем не мешало бы подкрепиться.

Идущий впереди сереброволосый оборотень внезапно остановился. Потом, помедлив, обернулся, поджидая остальных. Я заметила, что он хмурится, и насторожилась.

— Впереди тропа раздваивается, — сообщил он нам, когда все подошли ближе. — Это плохой признак.

— Почему? — тут же спросила я.

— Потому, что раньше здесь никакой развилки не было. То, что тропа изменилась, доказывает, что эльфы давно забросили ее, сняв фиксирующие чары. Теперь она, скорее всего, так же нестабильна, как и все остальное болото… Удивительно, что мы вообще смогли по ней так далеко пройти.

— Ну, раз уж сюда прошли, значит, и дальше пройдем, — бодро заметил ведьмак. — Ты, главное, командуй — налево или направо?

— В том то и дело, что я не знаю, — хмурясь, откликнулся Сев. — Раньше-то дорога была одна. А теперь у нас есть всего одна попытка, чтобы выбрать правильное направление. Надеюсь, вы помните, что в случае ошибки повернуть назад у нас уже не получится?

После этих его слов все, наконец, сообразили, что к чему. За последними событиями мы, действительно, как-то и позабыли, что по эльфийской Топи можно двигаться только в одном направлении. И теперь это означало, что если мы сейчас ошибемся с выбором, то вернуться, чтобы пойти по другой дороге, уже не выйдет. Мы просто застрянем посреди Топи. Навечно.

Все озадаченно умолкли, хмуро уставившись на раскинувшуюся во все стороны болотную трясину. Перед нами лежало две тропы. Одна из них казалась немного шире другой. Вторая чуть выше выступала над водой. Какая из двух могла оказаться правильной, а какая нет — об этом можно было гадать до бесконечности, а цена за ошибку могла оказаться чересчур высока. Видимо, подобная мысль посетила не только меня, потому что сумрачная тишина в нашем отряде воцарилась довольно надолго. Правда, лично мне очень быстро надоело смотреть на тропинки — обе они внушали мне одинаково мало доверия, и я принялась исподтишка наблюдать за сереброволосым оборотнем, замершим неподалеку. Я заметила, что, в отличие от других, он не переводил взгляд с одной тропы на другую, пытаясь оценить их преимущества и недостатки. Уставившись невидящим взглядом в пространство, Сев явно размышлял о чем-то другом. Мне понадобилось около минуты, чтобы сообразить, о чем именно. Ну да, пока другие гадали, какая из двух тропинок лично им больше по вкусу, Сев занимался тем, что пытался сообразить, что делать, если обе тропы вдруг окажутся неверными — с тем чтобы, так или иначе, суметь вывести свою стаю из болота невредимой.

Да уж, вот от кого заразиться излишним оптимизмом нам явно не грозило…

— Ты бы лучше тропинку выбирала, — проворчал Сев негромко, выходя из задумчивости и бросая на меня, легкомысленную, укоризненный взгляд из-под ресниц. — Об изъянах моего характера сможешь и потом поразмышлять. Когда выберемся отсюда.