Стеклянный трон - Сара Маас

Шаол вновь, в который уже раз, удивился, что судьба сделала ее ассасином. При всей ее браваде, при всем ее ехидстве и горделивых позах… ее лицо сохраняло какую-то нежность. Надежду на то, что она не успела превратиться в живое орудие убийства… Девушка, побывавшая в Эндовьере и не разучившаяся смеяться, не могла любить ремесло ассасина.

Селена смотрела на него, вертя между пальцами кончик локона. Она так и не переоделась, и слишком короткая ночная сорочка при каждом движении задиралась вверх. Но капитан смотрел не на ее ноги, а на лицо.

— Что же ты стоишь? Садись. Стыдно праздновать одной.

Селена лукаво улыбалась. То, что было на поединке, то, что было вскоре после поединка… Кэйн… это еще долго не оставит его. Но сейчас…

Шаол выдвинул стул и сел напротив нее. Селена протянула ему бокал вина.

— За четыре года, оставшиеся до моей полной свободы.

— За тебя, Селена, — ответил Шаол, поднимая свой бокал.

Их глаза встретились, и теперь ему не понадобилось заставлять себя улыбаться. Наверное, четыре года рядом с нею — это слишком мало.

Селена стояла в гробнице. Она знала, что спит. Ей часто снилась эта гробница. Иногда во сне Селена вновь убивала риддерака или оказывалась запертой внутри саркофага Элианы. Порою ей снилась золотоволосая молодая женщина с размытыми чертами лица и тяжелой короной на голове. Но сегодня… сегодня они были с Элианой вдвоем. Склеп был залит лунным светом. Останки убитого риддерака куда-то исчезли.

— Смотрю, ты быстро выздоравливаешь, — сказала королева, прислонясь к стенке своего саркофага.

Селена остановилась в дверях. Сегодня на Элиане вместо доспехов вновь было ее сверкающее платье. Черты лица утратили резкость.

— Да, выздоравливаю, — ответила Селена, но все же оглядела себя.

Во сне она была совершенно здоровой — даже следов от ран не осталось.

— А я не знала, что вы воительница, — сказала Селена, кивком подбородка указывая на поблескивающий в лунном свете Дамарис.

— Слишком многое, связанное с моим именем, было забыто или заменено глупыми сказками. — Синие глаза Элианы сверкали от гнева и печали. — Я сражалась в войнах с демонами. Мы с Гавином вместе бились против Эравана. Там мы и полюбили друг друга. А ваши легенды представляют меня изнеженной девой, которая сидела в башне и своим магическим ожерельем помогала принцу одерживать победы.

— Простите. Я не знала, — прошептала Селена, дотрагиваясь до амулета.

— Ты способна быть другой, — тихо сказала Элиана. — Великой. Ты способна превзойти и меня, и любого из нас.

Селена открыла рот, но слова не выговаривались.

Элиана шагнула к ней.

— Твоих сил хватит на то, чтобы заставить дрожать звезды, — продолжила королева. — Ты сможешь все, если только осмелишься. В глубине души ты и сама это знаешь и больше всего боишься своей силы.

Селене вдруг захотелось выскочить из склепа и бежать без оглядки. Сверкающие синие глаза древней королевы были столь же призрачными, как ее прекрасное лицо.

— Кэйн долгое время наполнял ваш мир злом. Ты сумела найти и победить это зло. Теперь ты королевская защитница. Ты выполнила мое повеление.

— Я выполняла не ваше повеление, — возразила осмелевшая Селена. — Я сражалась за свою свободу.

Элиана понимающе улыбалась, и от этой улыбки Селене хотелось кричать, но она старалась ничем не выдавать своих чувств.

— Ты права, но лишь отчасти. Помнишь, как Кэйн сорвал с твоей шеи амулет и ты почувствовала себя беззащитной? Помнишь свои призывы о помощи? Ты ведь звала и знала, что тебе ответят. Что я тебе отвечу.

— Так вы решили спасти меня ради своих целей? — спросила Селена. — Скажите, зачем еще мне становиться королевской защитницей, как не ради собственной свободы?

Элиана подставила лицо лунному свету и ответила:

— Есть люди, которые очень ждут, когда ты их спасешь. Им это нужно ничуть не меньше, чем тебе во время поединка с Кэйном. Можешь возражать. Можешь говорить, что ты не знаешь таких людей. Кого-то пока не знаешь, но здесь, в замке, у тебя есть друзья, и им очень нужно твое присутствие. В первую очередь оно нужно Нехемии. Я находилась в долгом, нескончаемом сне, но меня разбудил голос.

— Чей голос? — насторожилась Селена.

— Это не был голос одного человека. Это было множество голосов, слившихся воедино. Одни шептали, другие кричали, третьи даже не догадывались, что зовут меня. Но им всем нужна твоя помощь.

Элиана дотронулась до лба Селены, и там снова вспыхнул голубым огнем «знак судьбы». Селена его не видела, но заметила яркий голубой отблеск, озаривший лицо древней королевы.

— Когда будешь готова… когда и ты начнешь слышать этот единый голос многих, тогда поймешь, почему я пришла к тебе и почему оставалась рядом с тобой, невзирая на все твои попытки выпихнуть меня из своей жизни.

У Селены защипало в глазах. Она приблизилась к королеве. Элиана печально улыбнулась.

— Пока тот день не настал, ты находишься именно там, где и должна находиться. Будучи рядом с королем, ты увидишь, в чем нуждаются люди и что нужно делать. А пока — празднуй свою победу.

Неужели Элиана потребует от нее чего-то еще? Эта мысль приводила в отчаяние, однако Селена кивнула. Больше ничто не держало ее в склепе, и она уже приготовилась уйти, но потом оглянулась через плечо. Королева по-прежнему стояла в полосе лунного света и печально улыбалась.

— Спасибо вам, Элиана, что спасли мне жизнь, — поблагодарила Селена.

Элиана склонила голову.

— Кровные узы невозможно разорвать, — прошептала она и исчезла.

Эхо несколько раз повторило ее шепот.

На следующий день Селена подходила к стеклянному трону, опасливо поглядывая на короля и собравшихся. Несколько месяцев назад она, еще более робея, стояла здесь вместе с двадцатью тремя другими претендентами. Как и тогда, в очаге бушевал зеленоватый огонь, а за столом сидели тринадцать королевских советников, и каждый смотрел на нее. Однако сейчас картина существенно изменилась. Из претендентов осталась она одна; и то уже не претендентка, а победительница.

Стоявший возле трона Дорин улыбнулся ей. «Будем надеяться, что это добрый знак», — подумала Селена. Но улыбка принца и надежда не могли побороть ужас, сжавший сердце Селены, когда король устремил на нее темный взор и молча следил, как она идет к трону. Золотистый подол ее платья мягко шуршал по мрамору, и это был единственный звук в зале. Селена шла, плотно прижав руки к корсажу. Руки всегда выдавали ее волнение.

Остановившись на должном расстоянии, Селена поклонилась. Шаол, стоявший рядом с нею, тоже поклонился. Пожалуй, капитан находился к ней ближе, чем требовали правила этикета.