Счастливый клевер человечества. Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства - Вадим Махов

Сегодня Китай накопил огромные золотовалютные резервы. Они росли со второго квартала 1998 г.[448] Только с 2004 г. до конца 2012 г. международные резервы Китая увеличились на 721 % и достигли $3,3 трлн[449]. Таким образом, резервы Китая росли быстрее, чем цены на золото[450]. Суммарные резервы других стран БРИК (Бразилии, России и Индии) выросли за этот период «только» на 400 % – до $1,1 трлн.

Сейчас Китай занимает первое место по объему международных резервов, за ним следуют Япония, Саудовская Аравия, Россия и Швейцария. Такой быстрый рост золотовалютных резервов Китая в последние 10 лет связан с бурным экономическим ростом страны. Китайская экономика является второй, а по валовому внутреннему продукту с учетом паритета покупательной способности населения – первой в мире (Китай недавно обогнал США, выйдя по рейтингу Международного валютного фонда на первое место).

«Японский» урок пытаются усвоить и другие страны, что иногда выливается в валютные войны. В сентябре 2010 г. Гвидо Мантега, министр финансов Бразилии, заявил: «Мы находимся в самом разгаре международной валютной войны, которая заключается в ослаблении национальных валют». Суть валютной войны – удержание обменного курса национальной валюты на искусственно заниженном уровне. В ее ходе в наиболее благоприятном положении оказываются те нации, которым удается максимально «опустить» свою валюту относительно конкурентов, ибо это позволяет серьезно снижать цены на экспортные товары, извлекая существенную прибыль.

Современная «валютная война» – это война всех против всех, и протекает она везде и одновременно (Рамоне, 2001, с. 13). При невозможности радикально повысить конкурентоспособность национальной валюты и экономики страны часто предпринимают массированные интервенции со стороны своих центробанков, скупая иностранную валюту. Есть и другой способ, но он гораздо сложнее – необходимо предпринять ряд мер, подстроив свое законодательство так, чтобы любые сделки, заключенные не в национальной валюте, стали непривлекательными.

Например, весной 2013 г. самой невыгодной валютой был евро. Он проигрывал практически всем валютам, за исключением валют Норвегии и Перу. Производство в странах Евросоюза становится неконкурентоспособным на мировых рынках. Единственная страна Евросоюза – Германия – за счет немецкого автопрома, химии и фармацевтики имеет высокие шансы на выживание, поскольку потребители из других стран готовы платить высокую цену за качество ее продукции (Хаммер, 2015).

Еще одной малопривлекательной мировой валютой чаще всего оказывается британский фунт. Но фунт был предпочтительнее национальных валют стран Евросоюза, Мексики, Чили, Венесуэлы, Перу, Норвегии, Финляндии и даже нашего рубля до его падения осенью 2014 г. В то же время фунт проигрывает валюте Австралии, Канады, США, Бразилии, Аргентины и Индии. Последнее обстоятельство и позволяет богатым индийским компаниям скупать бизнесы в Великобритании[451].

Доллар был предпочтительнее национальных валют России, Китая и Евросоюза, но не имел особых шансов на самых перспективных рынках – в Бразилии, Индии, Аргентине, Австралии.

Удивительным открытием для меня оказалось то, что в последнее время японская йена начала брать реванш по отношению к доллару. Это приводит к росту продаж японских автомобилей и сокращению продаж американских в самой Японии. Это означает, что японская промышленность сегодня вновь обладает серьезным преимуществом по себестоимости за счет заниженного обменного курса национальной валюты. Это стало возможным не в результате чуда, а благодаря тому, что в начале апреля 2013 г. Центробанк Японии начал кампанию по «массивной» скупке долговых обязательств своего государства, т. е. впервые после двух десятилетий Япония пошла на так называемое количественное смягчение своей финансовой политики[452].

При этом в Европе ее лидеры, похоже, решили вывести свою экономику из кризиса прямо противоположным курсом. Японская ставка на жесткое обесценивание национальной валюты, инфляцию и стимуляцию потребления сегодня делит наш мир на два лагеря: с одной стороны, США и Япония, с другой – Евросоюз и частично Россия[453]. Японский курс на инфляцию может привести к новому витку валютной войны.

Все эти события заставили известного американского инвестора Джорджа Сороса указать на две четкие альтернативы: «Германия делает слишком много уступок – намного больше, чем нужно для выживания евро. Такая стратегия разрушает Евросоюз» (Мальен, 2013). Дальше – больше. Главная конструкционная ошибка единой европейской валюты, по мнению Сороса, заключается в том, что она вообще допускает риск государственного банкротства. В других развитых государствах – Японии или США, где есть свои центробанки, – это практически невозможно, поскольку центробанк в случае чего всегда может напечатать новые деньги, чтобы расплатиться по государственному долгу.

Колебания евро к доллару в последнее время только подтверждают эти тенденции. Кризисы – например, в Греции или на Украине – отрицательно влияют на курс европейской валюты. Но стоит немного схлынуть плохим новостям, как курс кратковременно идет вверх. Для евро валютная война оборачивается «валютной волной». Евро все время движется относительно доллара в определенных границах, нижняя из которых – паритет двух мировых валют. Сама же разница – результат двух политик количественного снижения, которые за последние годы попеременно разворачивают и сворачивают ФРС США и Европейский центробанк. Как только ФРС сокращает программу, дорожает доллар, как только аналогичные действия осуществляет ЕЦБ – повышается курс евро.