Голован - Федор Березин

– Говор-ри, Дар-р! – выплюнул тогда Гекрс. – Я вижу. Ты знаеш-шь, кто.

Конечно, я знал. Но я все же попытался изобразить удивление, попытался прикинутся дурачком.

С голованами подобные трюки не проходят. Тем более здесь, в их пещерных царствах.

– Этот человек один? – уточнил Гекрс, после того, как я выдал. Надо сказать, не сразу, лишь после резкого удара боли где-то под черепом.

– Я не знаю, – промямлил я, уже держась за виски. Голова гудела.

– Вижу – не знаешь, – отступился Гекрс. Благо, он не собирался мстить мне за валяющихся под скалой, издохших мохнатых друзей-товарищей. Мстить, просто как представителю человеческого вида. Головану Гекрсу тогда было не до меня, человека-дичи. Он руководил операцией по окружению и захвату человека-охотника.

И сейчас вожак собачьего легиона не приставал ко мне. Видимо, с Маргитом Йо все было кончено. И ночи ждать не пришлось. Последний бой нашего гвардии-ротмистра начался и закончился рассветным утром.

Может быть, мне следовало спросить о возможности захоронения? Представляю, как бы это рассмешило Гекрса, да и всю его свору. Какие захоронения, да еще и людей (!), если в округе скопился миллион взрослых особей, которым иногда попросту нечего жрать? Если только одежду? Но я слышал, что хищники-людоеды, если их ничего и никто не беспокоит, сжирают даже окровавленную одежду. В природе ничто не пропадает даром. Она очень бережлива, эта природа. На Большой Суше, да и на всей Сфере Мира заодно, утилизация белков идет полным ходом.

Надо понимать, что я сам оставался вне пределов этого водоворота утилизации исключительно за счет личного покровительства главного собачьего царя. Кто сказал, что блат известен исключительно человеческой цивилизации?

Господин Шоймар считает, что научное знание ценно само по себе. Святая наивность! Убеждение из детства человечества. А то еще и из тех времен, когда каменный пузырь только остывал, после горячего дыхания Выдувальщика, а парная влага конденсировалась и оседала на пористую, свежеобжаренную сушу океанами. Последние реликты, которые верили, будто чистое знание – высший кайф, повывелись во время Большого Махания Атомными Дубинами. Вот только Жуж Шоймар как-то сохранился. Стойкий оловянный солдатик Светлого Здания Науки. Ну что ж, наивные тугоплавкие гвозди на то и нужны, чтобы их, где надо, забивать. Заколотили, по шляпке прихлопнули для порядка – берем другой.

Ныне господин экспедиционный профессор археологии уже использован до конца. Шляпка заподлицо. Ну, понятно, он еще что-то кипешится, отдает распоряжения, пускает, так сказать, пар. Все это пустопорожние выхлопы. Коэффициент полезного действия уже давненько нулевой. Свое дело он сделал. Организовал поход, на чистом энтузиазме протащил команду через непроходимость Топожвари-Мэш, нашел свой заколдованный город. А главное, между делом, отыскал район исходного аномального излучения. Но вот теперь господин профессор в абсолютнейшем тупике. Так что он более не господин положения, а значит, и вообще не господин. Ибо нет смысла подчиняться тому, кто сам в панике, пусть даже и замаскированной под уверенным взором.

И потому профессор Шоймар, нам уже несколько не по пути. И с удовольствием я бы вам все еще подчинялся, дабы вы ведали путь назад. Но собачонки загнали вас в лузу, профессор. Ну и нас всех, понятное дело. Всех скопом. Отсюда не уйти. Уж делались попытки. И не одна. Чем они закончились? Тут уж сплошной собачий юмор. Не оригинальный, впрочем. Но юморить встречно, даже такой же манерой, как-то не представляется случая. Разумеется, мы бы тоже могли освежевать собачий скелет, но вот так умело, как они человеческие… Пожалуй, доктор Гаал справился бы, если поручить. Но от него самого не осталось и косточки. Неужели, док оказался столь вкусным, что собачьи желудки переработали даже его костную муку? Жуткое дело! Надо же, какие таланты, в смысле, удивительные качества наличествуют иногда в человеке! Причем, что обидно, выявляются они уже исключительно после смерти.

Но вообще, кто знает, может Гаала вовсе и не поумневшие собачечки схамкали? Вдруг, какая-нибудь новая чудо-змеюка, водящаяся на деревьях? Однако скорее всего, все-таки голованы. Они тут все вокруг, в плане белков, прочистили. Так что любую плотоядную зверюку не своего фасона, уже бы или сами слопали, или вынудили перебраться в другие, как можно более дальние угодья.

В общем, в виду нового фактора, Жуж Шоймар более не господин положения. И от его удивительной интуиции толку ныне ноль. Иссякла она, выработалась по полной. Хотя, поначалу еще была надежда. Чертова вера в чудеса, надо же! Даже рациональный разум заражает в результате совместного плотного общения. Но отныне эти шоры требуется снимать. Волевым усилием. Как же еще-то? Волю в кулак, и к цели.

Жалко, цели переменились.

Процесс примерно такой.

Чудище способно сожрать все что угодно, но оно прячется. Так уж повелось. Быть может, спит. Быть может просто лежит затаившись. Где-нибудь под землей, или под водой, кто знает? Возлежит и видит сны. А может и никаких снов. Просто таится и впитывает в себя темноту. Лежит долго. Годами. Десятилетиями. Еще дольше. Так долго, что целые поколения не слышат и не видят это чудище вовсе. Что там поколения. Династии возникают, крепнут, рушатся в прах, а чудище спит и спит. Кто теперь может поверить неясным мифам? Тем паче, что эти мифы стоят на тонких кривоватых ножках. Где тут буйство воображения, а где пылинка правды? Этой пылинки нет, ее сдуло время.

Нет никакого процесса. Чудище спит. Покоится в небытии. Наверное, все же под землей. Реки и озера способны пересохнуть и обнажиться. Суша не денется никуда. Сфера Мира конечна, грунтовая подушка вокруг нее беспредельна. Может, чудище вообще не спит, а путешествует в глубине? Мы думаем, землетрясение. А это просто переползания с места на место в недоступной глубине. Хотя вряд ли. На все требуется энергия. Если тварь все же живая – тогда белки, углеводы, прочая кашица. Там в базальтовый плотностях ничего этого нет. Бактериальные колонии анаэробных бактерий? Это слишком хлипкий супчик. Хотя, что мы знаем о серьезных глубинах? Впрочем, там ведь возрастающая по экспоненте плотность укладки. Чудовище все же не обладает бесконечной плотностью. Даже при обычной оно весит жуткие килотонны, а если плотность выше гранита… Что мы знаем?

Ничего. Но прикинемся, что знаем.

Чудище спит. Думаем, что спит. Но в этом сне оно воздействует на мир наверху, на живых тварей. Вынуждает их производить концентрацию. Каким образом воздействует? Посредством чего? Если начнем думать еще и об этом, то утонем в гипотезах. Сказки захлестнут, и реальность затеряется где-то под ковриком, под наваленным хламом.

Монстр воздействует не на все живое. Только на высокоразвитое. И вроде бы, для их собственного удобства. Ведь концентрация им нужна для общения и прогресса. На самом деле, все только для того, чтобы мясо собралось в одной тарелке. Съешьте меня, пожалуйста! Я уже готово!