Дикие - Мира Вольная

- Макклин, - я хлопнула оборотня по плечу, - ты ужасен.

- Но это не значит, что не прав, - мужчина снова сделал глоток кофе.

Я только глаза закатила и снова уставилась в чашку. История Алисии, на самом деле, мало что прояснила. Появились новые вопросы: почему она ждала так долго, почему вообще все это затеяла, чем так не угодили Алисии волки?

- Зачем она это затеяла? – все-таки спросила у Конарда.

- Да кто ж знает, маленькая? Может, она так и не смогла принять правду о существовании оборотней, может не хочет больше помогать Эмили, может Аллен потребовал от нее что-то еще, возможны сотни, тысячи причин. А может, - глаза Макклина насмешливо сверкнули, - она хочет действительно стать наркодиллером, а мы с Джефферсоном ей просто мешаем.

- Вот уж совсем из разряда бреда, - передернула плечами.

- Вся эта ситуация из разряда бреда, тебе не кажется? Чтобы человек напал на волка? Оборотня? Серьезно?

- Напоминает охоту на ведьм, - кивнула согласно.

- Или на подставу, - задумчиво протянул Макклин, заставив меня внимательнее взглянуть на сосредоточенного, хмурого волка.

- Ты сомневаешься, что это Алисия?

- Сомневаюсь, - Конард поднялся на ноги, одним слитным, плавным движением, прошел к столу. – И не хочу делать поспешных выводов. Да, у Алисии есть возможности и знания, но это еще не значит, что она ими воспользовалась.

- Возможно, ты прав, - я не стала больше ничего говорить, Макклин имеет право сомневаться. Вопрос только в том, насколько эти сомнения действительно обоснованы и не являются ли всего лишь его нежеланием признавать правду? В конце концов, докторша именно для городских докторша, а не для стаи Джефферсона. Вот, кстати…

- Зная, что Алисия на побегушках у Аллена, почему ты продолжал с ней работать? Почему… Как вообще она стала работать с городскими?

- Как будто у нас много вариантов, - передернул Макклин плечами. – Я узнал про Алисию от Аллена. Она все же не просто так давала Бартон колеса, она набиралась опыта, больше узнавала о волках. В конце концов у Эмили и Алисии один и тот же «вид деятельности».

- Обмен опытом? – звучало странно, даже учитывая обстоятельства, но по сути так ведь оно и было.

- Наверное, можно сказать и так. На самом деле, кто кого учил еще непонятно. Эмили прятали, а поэтому учиться было особо не у кого, вот и…

- Все, - я покачала головой, сжав виски, - хватит. С меня на сегодня хватит. Всего слишком много: Артур, Маркус, Алисия, ты, Эмили… Серпентарий, а не стая.

- Маленькая, у всех есть прошлое, тайны, ручные монстры под кроватью, это – жизнь. Тем более, они есть у тех, кто живет так тесно друг с другом.

- Аминь, - скривилась, поднимаясь, - Но с меня и правда хватит. Я – вниз, помогу подготовить «Берлогу» к открытию.

- Бросаешь меня? – выгнул бровь Конард.

- Ага.

- Вот так быстро? – я пожала плечами, и через миг мужчина уже стоял рядом. – А кто говорил недавно, что ему не хватает моего внимания? Кто жаловался на то, что ее игнорируют? – Макклин говорил и склонялся все ниже и ниже к моему лицу.

- Обсуждение убийств и свихнувшихся волчиц немного не то внимание, которого я хотела.

- И чего же ты хотела? – его губы оказались совсем близко. Макклин явно меня дразнил. Хриплый голос пробирал до основания, взгляд будоражил, дергал за нервы, в зеленых глазах я видела отражение зверя. Большого, сильного, очень опасного волка.

- Поцелуй уже меня, - прошептала, сама подаваясь вперед.

И Конард не заставил себя ждать, смял мои губы в один миг, набросился так, будто с трудом сдерживал себя все это время. Поцелуй, простой поцелуй: прикосновение к губам, сплетение языков, руки на моей шее и в волосах… Но кружится голова, не хватает дыхания, сердце стучит в висках, и несется по венам обжигающе горячая кровь, заставляя выгибаться, почти стонать, заставляя желать большего. Сминающий, подчиняющий, порочный поцелуй, сладкий, как самый запретный грех, как самый необузданный сон.

Конард играл со мной, дразнил, и в тоже время прижимал так тесно, что между нами не осталось, казалось бы, даже воздуха, вдавливал в себя, сжимая волосы в кулаке. Он спустился поцелуями к моей шее, опалил дыханием и лаской языка мочку уха, слегка прикусил кожу там, где так стремительно неслась кровь по венам.

И я застонала, очень тихо. Даже не застонала, всего лишь выдохнула, откидывая голову назад, прогибаясь в спине, желая почувствовать под пальцами сводящее с ума тело Конарда. Его руки на собственной коже, там, где они были так необходимы.

Но Макклин вдруг напрягся, закаменели плечи под моими пальцами, низкое рычание вырвалось из горла мужчины.

- Нет, Крис, - волк перехватил мои руки. – Остановись, маленькая, - вдавил меня в дверь, заставляя выпрямиться, посмотрел в глаза. – Хватит, или я просто не смогу сдержаться.

Капелька пота стекла по его виску. Я слышала его слова, но не понимала их значения, не понимала, почему он удерживает меня, почему останавливает. Только собственное сердце – горном в ушах, только жжение по всему телу.

- Конард…

- О, черт! – оборотень уперся лбом в дверь, обнял меня за талию. Несколько секунд прошло в полной тишине и бездействии. Ни Макклин, ни я не двигались. – Кристин, посмотри на меня, - почти приказал волк. И я подчинилась, отвела голодный взгляд от расстегнутого воротника рубашки. Не могла не подчиниться.

- Конард…

- Приходи в себя, возвращайся ко мне, - пророкотал Макклин. – Ты хотела спуститься в бар, помнишь?

- Да, - кивнула. Сознание и нормальные реакции постепенно возвращались. Оказывается, желание может превратиться в самого изощренного садиста, оказывается, оно может поставить на колени, превратить в ничтожество, растереть в пыль, оставив только жар и боль.

- Хорошо. Иди, - процедил волк сквозь зубы, но рук не разжал. Наоборот, казалось, что его хватка только усилилась.

И снова тишина, и снова я не могу пошевелиться.

Я закрыла глаза, чтобы не смотреть в затягивающие глаза волка, постаралась успокоить дыхание, волчицу, мысли, постаралась окончательно прийти в себя. И сделала осторожную попытку освободиться. Всего лишь на миг мужские пальцы почти до боли впились в мою спину, но потом все-таки разжались. Я повернула ручку и выскочила за дверь, тут же закрывая ее за собой.

Черт!

За спиной, за той самой закрытой дверью, раздался сначала грохот, потом звон. И снова повисла тишина. Макклин спускал пар.

А я поспешила вниз, продолжая ругать себя за неосторожность. Вот только ругать-то ругала, но… как-то нехотя, мешала все еще кипящая кровь и вкус поцелуя оборотня.

Вечером Конард, как и обещал, отвез меня домой, и на этот раз не рванул тут же назад в «Берлогу», не закрылся в кабинете, не убежал еще из-за чего-нибудь, а остался. Мы валялись на пледе на крыше, рядом стояла бутылка вина, почти нетронутая, смотрели на прояснившееся небо и просто разговаривали. На самом деле говорил в основном Конард, осторожно, лениво, очень тягуче поглаживая мою спину, а я слушала. Про его детство, про его стаю, про его родителей, про Люка и то, как старый пьянчуга узнал о том, что Макклин оборотень.