Dominium Mundi. Властитель мира - Франсуа Баранже

Растроганный Танкред не отвечал. Ни он, ни Льето не питали склонности к изъявлению чувств, и когда им случалось открыться друг другу, это от них требовало бо́льших усилий, чем от кого бы то ни было. Фламандец снова заговорил:

– Но сейчас он должен понять, что я уже не молодой бешеный пес, каким был долгое время. Смерть Вивианы одним махом лишила меня прежней беззаботности. Отныне он должен прекратить поминутно руководить моей жизнью, и если я считаю, что Танкред Тарентский – человек, достойный моего доверия и дружбы, то ни он и никто другой не заставят меня думать иное.

У Танкреда от волнения перехватило горло, он подошел к своему прикованному к постели другу и взял его руки в свои.

– Я не очень силен в таких штуках, – с трудом хрипло выговорил он, – но я хочу, чтобы ты знал, как меня тронуло то, что я услышал. И, несмотря ни на что, я бы себе не простил, если бы стал причиной вашего раздора, я не хочу, чтобы это было на моей совести.

– Да черт побери, когда же вы оба наконец прекратите принимать за меня решения? Я достаточно взрослый и сам разберусь, с кем дружить и как себя вести с братом!

Чтобы показать, что понял смысл его слов, Танкред лишь с улыбкой кивнул и выпустил его руки. Льето очень хотелось сменить тему и покинуть территорию, на которой они оба чувствовали себя неловко, и он инквизиторским тоном продолжил:

– Кстати, скажи-ка, кто могли быть те двое, что устроили бурную гонку с преследованием на ама-палубах?

– Не понимаю, о чем ты… – в смятении пробормотал Танкред.

– Двое, – не отступал Льето, – один из которых, во всем черном, как я слышал, прежде чем исчезнуть самым загадочным образом, уложил кучу полицейских.

– Я не… хм, я не следил за новостями…

– Ну конечно. Давай колись, это же был Испепелитель, верно? Ты вышел на его след?

Танкред испустил долгий вздох и сдался:

– Да, я нашел этого психа. Почти случайно, подслушав один разговор. Ему обустроили новое тайное убежище в деннике для боевых бипедов.

– Действительно, сегодня утром я слышал по Интра, что «потасовка между двоими пьяными» началась в пустом незанятом стойле.

– К сожалению, я выбрал неправильную тактику, и он от меня скрылся. Поскольку сведения, которые навели меня на след, были не самыми надежными, я не совсем в них поверил и плохо подготовился к встрече. В результате эффект неожиданности оказался скорее на его стороне. И теперь придется начинать все сначала, потому что, будь уверен, он уже сменил тайник. Как и в случае с прачечными.

– Значит, ты встретился с этой мразью… Расскажи, как все было?

Внезапно увидев на все еще включенной панели Интра, который час, Танкред поспешно встал и направился к двери.

– Не сейчас, я и так уже слишком задержался, медсестры мне уши надерут. Я тебе все расскажу, когда ты выйдешь, а пока ты должен отдыхать.

– О нет, даже не думай, подлый иуда! Ты не можешь вот так сбежать!

– Еще как могу! – выходя в коридор, возразил Танкред.

– Вернись немедленно или я сам до тебя доберусь!

– Потом все расскажу! – повторил Танкред, перед тем как затворить дверь.

Еще несколько минут после того, как Танкред покинул отделение, Льето, вызывая недовольство медсестер, продолжал звать его и всячески поносить, но Танкред был решительно настроен сделать все возможное, чтобы не рассказывать другу о своей стычке с Испепелителем. Он не хотел оживлять совсем недавние и болезненные воспоминания друга.

* * *

В армиях НХИ с мужчинами и женщинами обращались на равных, они жили в одинаковых условиях, сражались на одних и тех же фронтах, получали одну и ту же оплату за одни те же риски, однако на борту «Святого Михаила» это видимое отсутствие дискриминации заканчивалась на входе в сектор кают, где категорически воспрещалось любое смешанное пребывание. За исключением работников срочных служб, только женщины имели право находиться в казармах амазонок. Если там отлавливали какого-нибудь подвыпившего хитреца, наказание обычно бывало столь суровым, что отбивало у других охоту повторять его подвиг.

Как элитные подразделения, амазонки пользовались на борту «Святого Михаила» некоторыми привилегиями, например жили по двенадцать человек в каюте, а не набивались по пятьдесят, как большинство солдат. На данный момент каюта 23-го подразделения была практически пуста, все женщины уже отправились в столовую. Последние из них, Клоринда ди Северо и две ее подруги, Бланка де Шосале и Жермандьера Моран, не спешили последовать за остальными. Они втроем сидели на койке Клоринды и весело болтали, как обычные девушки, словно не были воительницами класса Три знаменитого полка амазонок.

Бланка и Жермандьера, хотя и очень разные как по характеру, так и по социальному происхождению, были лучшими подругами Клоринды на борту. В первые же дни после посадки на борт, едва познакомившись с Жермандьерой, Клоринда полюбила ее за простоту и терпеливость, что делало из девушки идеальную наперсницу, а Бланка, единственная дочь барона де Шосале, с которой она познакомилась чуть позже, хоть и бывала иногда суховатой и высокомерной, представлялась ей кем-то вроде совершенного образа, на который должна походить любая молодая воительница-аристократка.

Так сложилось, что три молодые женщины делились друг с другом всеми своими похождениями, поэтому Клоринда чувствовала себя обязанной рассказать о своей бурной встрече с Танкредом, не упустив ни единой подробности. В целом описав реальные события, она все же не удержалась и слегка приукрасила сцену в госпитале, когда красавец-брюнет на коленях умолял о прощении за все опасности, которым она подверглась по его вине.

– И в результате, – заключила она, – я заставила его встретиться со мной сегодня вечером, чтобы он мне рассказал о том расследовании, которое ведет, пригрозив, что иначе все выложу полиции.

– Ты добилась свидания? – воскликнула Жермандьера. – Так быстро? Да уж, самоуверенности тебе хватает.

– Но должна же я успокоить свою совесть, – оправдывалась Клоринда, – мне надо знать, что если уж я лжесвидетельствовала, то по крайней мере ради правого дела.

Бланка на мгновение забыла про свои изысканные манеры и расхохоталась от всей души:

– Ясное дело, свидание в укромном местечке только для того и задумано, чтобы облегчить твою совесть! Не держи нас за дур, дорогая!

– Но ведь так и есть, – неуверенно запротестовала Клоринда. – На что ты намекаешь?

– А я так думаю, что Бланка права, – подхватила Жермандьера, грозя Клоринде пальцем. – Этот загадочный красавец тебя зацепил, и ты ни за что не хотела с ним расставаться, не уверившись, что вы увидитесь снова!

Итальянка откинулась на койку.

– Ладно, ваша взяла, признаюсь, что он меня заинтересовал не только своей историей, но немного и сам по себе. И не вздумайте меня уверять, что вы не поступили бы так же! Красивый мужчина, non troppo macho[76], то есть немного робкий с женщинами, легенда полей сражения и метавоин, романтический идеалист, желающий отомстить за смерть подруги…