Неприятности – мое ремесло - Рэймонд Чандлер

Малютка-японец в белом открыл дверь, закивал, улыбнулся и вежливо прошипел:

– Плоходите, плоходите.

Пит Энглич втолкнул Мини Плату в дверь длинной нарядной гостиной. На фоне красивой мебели девушка выглядела еще более жалко. Глаза покраснели от слез, помада размазалась.

Дверь за ними закрылась, и японец исчез.

Они прошли по толстому бесшумному ковру, мимо массивных светильников, встроенных книжных шкафов, горок с алебастром и слоновой костью, фарфором и безделушками из нефрита; мимо громадного зеркала в оправе из синего стекла; мимо фотографий знаменитостей с дружескими посвящениями; мимо журнальных столиков, окруженных удобными креслами и консолей, уставленных букетами; еще книги, кресла, ковры – и вот перед ними предстал сам Видаури, рассеянно сжимающий в руке стакан и неприветливо поглядывающий на гостей.

Видаури взмахнул рукой и смерил девушку взглядом.

– А, тот самый бродяга, которого приводила полиция? Чем могу помочь? Вас, кажется, выпустили…

Развернув кресло, Пит усадил Мини Плату. Она пристроилась на самом краешке, нервно облизала губы и устремила на хозяина восхищенный взгляд.

На губах Видаури промелькнула презрительная ухмылка, но глаза смотрели тревожно.

Пит Энглич сел рядом с девушкой, вытащил из кармана пластинку жевательной резинки, развернул и сунул в рот. Пит выглядел измотанным и уставшим. На лице и шее красовались темные синяки. И ему давно не мешало бы побриться.

– Это мисс Плата, – начал он медленно. – Девушка, которой велели подобрать ваши деньги.

Видаури напрягся. Рука с сигаретой начала выстукивать дробь по подлокотнику кресла. Он посмотрел на девушку – она ничего не сказала, лишь улыбнулась и зарделась.

– Я знаю на Полуденной каждую собаку, – продолжал Пит. – В тот вечер я встретил эту крошку в закусочной. Она явно не находила себе места и все время поглядывала на часы. Нечего ей было делать в том квартале. Поэтому я решил проследить, какого черта ее туда занесло.

Видаури кивнул. Пепел упал с кончика его сигареты. Актер рассеянно посмотрел вниз и снова кивнул.

– На Полуденной не часто встретишь белую девушку. Эта пряталась в подворотне. Большой «дюзенберг» выехал из-за угла, потушил фары, а потом из окна выпали ваши деньги. Бедняжка была напугана, и я пошел за ними вместо нее.

– Она не похожа на воровку, – мягко заметил Видаури, не глядя на девушку. – Вы рассказали о ней полиции? Хотя вряд ли, иначе вы не пришли бы ко мне.

Пит Энглич покачал головой, пожевал резинку.

– При чем тут полиция? Еще чего! Отказаться от такого куша? Мы пришли за своей долей.

Видаури вздрогнул, но взял себя в руки. Лицо актера помрачнело. Он спокойно вытащил и кармана смокинга пистолет, положил его на колено, подался вперед и улыбнулся.

– Шантажисты всегда меня забавляли, – заметил он. – О какой доле вы говорите и что собираетесь продавать?

Пит Энглич задумчиво смотрел на ствол в руках Видаури, челюсти мерно перемалывали жевательную резинку, глаза были спокойны.

– Молчание, больше ничего, – ответил Пит Энглич.

Видаури сжал пистолет:

– А ну говори, да поживее! Я не люблю молчания.

– Никто не угрожал плеснуть тебе в лицо кислотой, Видаури. Никто не вымогал у тебя денег. Ты придумал все это ради рекламы. – Пит откинулся на спинку кресла.

Видаури смотрел за плечо Питу. На губах показалась улыбка, но лицо одеревенело.

Из боковой двери в гостиную тихо вошел Ловчила Вальц с «сэвиджем» в руке. Невидимый для Пита и девушки, Ловчила беззвучно ступал по ковру.

– Чистая липа, – продолжил Пит. – Догадаться было несложно. Вы ловко провернули дельце – пока не вмешался я. Девушка работала в клубе Ловчилы Вальца. Беззащитная и запуганная, она прекрасно подходила на роль подсадной утки. Вы знали о полицейской засаде. Если бы Мини рассказала в полиции о Вальце, он рассмеялся бы полицейским в лицо. Ради чего ему связываться с такой размазней? Заведение Ловчилы процветает, да и сами посудите, разве такой прожженный мошенник отправил бы на дело непрофессионалку? Копы наверняка купились бы на его ложь, а вы сделали бы широкий жест и не стали заявлять на девушку, даже если бы она не проговорилась про Вальца. В любом случае внимание газетчиков было вам обеспечено. А вам без этого никак. Вы теряете популярность, Видаури, сами знаете. Проще заплатить Вальцу – и реклама обеспечена. Скажете, выдумки? Тогда почему это дело расследуют не федералы? Эти ребята копали бы до конца, пока не вывели бы вас на чистую воду, – и вы со своим сообщником оказались бы за решеткой. Местные полицейские давно мух не ловят, они привыкли к киношным трюкам – только зевнут и перевернутся на другой бок.

Вальц преодолел уже половину комнаты. Видаури не смотрел на него, он не сводил глаз с девушки, гипнотизируя ее своей мягкой улыбкой.

– Однако после моего вмешательства дела приняли иной оборот, – продолжил Пит. – Я пришел в клуб «Джаггернаут» и поговорил с девушкой. Вальц пригласил нас в кабинет, где его черный громила чуть меня не задушил. Очнулся я в квартире с трупом, причем незнакомую мне чернокожую девицу застрелили из моего оружия. «Кольт» валялся на полу, от меня разило джином, а полицейские машины уже мигали из-за угла. Мисс Плата к тому времени запихнули в бордель на Полуденной. А знаете, ради чего все эти хлопоты? Дело в том, Видаури, что Вальц решил раздеть вас до нитки, выжать из вас все до последнего доллара. Его покровительство и внимание газетчиков обошлись бы вам недешево.

Ловчила Вальц был уже за спиной Пита. Внезапно Видаури резко встал. Дуло его пистолета уперлось Энгличу в грудь.

– Он твой, Вальц. Это дельце не по мне, – проговорил актер дрожащим старческим голосом.

Пит Энглич не обернулся. Его лицо напоминало лицо деревянного индейца.

Теперь ему в спину упиралось еще одно дуло. Вальц, улыбаясь, смотрел на Видаури через плечо Пита.

– Ты придурок, Пит, – сказал он сухо. – Наломал столько дров, что впору забиться в угол и отсидеться, но ты полез напролом.

Видаури качнулся в сторону и выпрямил ноги. Красивое лицо приобрело странный зеленоватый оттенок, а в глазах появился тусклый болезненный блеск.

Мини Плата не сводила широко распахнутых глаз с Ловчилы Вальца. В них застыл тошный ужас.

– Глупо убивать его здесь, Видаури, – сказал Вальц. – Надевай шляпу.

Видаури едва заметно кивнул, словно боялся двигать головой.

– А что с девушкой? – прошептал он.

Вальц хмыкнул, покачал головой и сильнее вдавил дуло в спину Энгличу.

Видаури сместился в сторону еще немного и уперся ногами в пол. В руке он по-прежнему сжимал пистолет, уже не целясь.

На несколько мгновений актер закрыл глаза, затем широко раскрыл их и медленно проговорил: