📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыТанец для двоих - Виктория Клейтон

Танец для двоих - Виктория Клейтон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 138
Перейти на страницу:

— Божественно! — промурлыкал Джереми, набив полный рот. — Я всегда думал, что ангелы питаются нектаром. Теперь вижу, что ошибался. Имбирный пудинг с сыром лучше любого нектара. Ты согласен со мной, Хаддл?

— Когда вы находились на кухне, мисс Хотуи, позвонила мисс Бредбоард. Она просила передать, что нет необходимости встречать ее на перроне. Она прилетит на ковре-самолете позднее.

Глаза Хаддла светились озорством. Он развернулся и вышел из столовой, шаркая по полу новыми галошами.

— У Тиффани нет водительских прав. Следовательно, кто-то подвезет ее. Надеюсь, что не Стелла Партингтон. Жаль, что я не умею водить машину.

— Хочешь, я научу тебя? — предложил Джереми.

— Большое спасибо, но твой стиль вождения подходит скорее профессиональному гонщику, а не желторотому новичку. Привет, Ники! Хочешь чаю? Что нового ты раскопал сегодня?

— Я нашел скелет крысы. Посмотри!

Крысиные останки были не самым приятным зрелищем, но я заставила себя издать одобрительный возглас.

— Ради Бога, убери отсюда эту гадость! — приказал Джереми. — Конечно, у тебя в руках замечательный экземпляр античного хомяка, но он ужасно воняет.

Ники не выглядел обиженным. Я подумала, что в ситуации, когда ты единственный в семье ребенок, есть свои недостатки. Только братья и сестры не боятся сказать тебе правду в глаза. Родители часто склонны преувеличивать достоинства ребенка. Повинуясь слепой любви, они не стесняются раздавать любимому чаду комплименты. Посторонние же избегают прямых оценок из вежливости. В детстве мне так не хватало человека, на чье мнение я могла бы положиться. Того, кто дал бы мне хороший совет, направил меня.

Я долго размышляла о своих родителях, об их нетрадиционных отношениях. В комнату вошел Хаддл. Он принес на подносе дневную почту. Два письма были адресованы мне. Их переслали с Толгейт-сквер. На одном конверте я узнала аккуратный почерк отца.

«Дорогая Ви!

Спешу сообщить, что твоя мама снова умчалась от меня. На этот раз она поехала в Шотландию. Она сказала, что хочет провести некоторое время вдали от всех, в горах, в старинном замке, в кругу старых друзей. Перед отъездом она пообещала, что никогда больше не вернется к Питеру. Я ей верю. Бедняга Питер появился у нас уже после того, как мама уехала. Он долго говорил о чем-то с твоей тетей. Он выглядит словно типичный жиголо — увешанный с ног до головы, как новогодняя елка, золотыми побрякушками. Но по его лицу было видно, что парень страдает. Я терпеть не могу мужских слез. Мне было жаль даже Питера. Другое дело, когда ты плачешь о погибшем в бою товарище или сочувствуешь больному ребенку. Но лить слезы из-за того, что кто-то не будет больше тебе принадлежать, — совсем не по-мужски. Мне всегда больно, когда твоя мама уезжает, но я уже привык. Я знаю, что она обязательно вернется. Надеюсь, что у тебя все хорошо. Не волнуйся за меня, я справлюсь. Я чувствую себя гораздо лучше, если знаю, что ты в порядке. Я так горжусь тобой. Благослови тебя Господь!

Дженкинс».

— В чем дело, Виола? Плохие новости?

— Нет, нет, все хорошо. — Я пыталась нащупать носовой платок. — Просто моя чертова мамочка в очередной раз бросила отца и укатила в неизвестном направлении. Мой отец самый славный, добрый, благородный человек на земле. Я ненавижу, когда она ранит его. — Джереми подошел и сел рядом. Он поглаживал меня по спине до тех пор, пока я не успокоилась. Очередной кусок пирога помог мне подавить слезы. — Она бросала его уже шесть раз. Думаю, что и теперь он справится. Дорогой папочка. Я должна написать ему ответ после ужина.

Я взглянула на второй конверт. Это письмо было от Дэниела.

«Моя девочка!

Спасибо, что сообщила о том, что уезжаешь к друзьям в Ноттингемшир. Надеюсь, что ты уехала не потому, что моя импульсивность гонит тебя. Толгейт-сквер останется твоим домом так долго, как только ты захочешь. Признаюсь, я счастлив вновь вернуться в родные стены, счастлив снова увидеть Жозефину. Мне нелегко находиться вдали от дома. Странности моего характера, мои причуды делают меня не совсем подходящей компанией для других. Особенно для молодых, подающих надежды девушек.

Я люблю тебя, моя девочка, и ни капли не жалею о своей любви. Любовь к тебе подобна прекрасному цветку, который расцвел неожиданно в засушливой, непригодной для жизни пустыне. Я не осмелюсь сорвать этот цветок, не осмелюсь укоротить его естественное цветение.

Мои чувства к тебе осветили тот сумрак, в котором я пребывал до сих пор, к которому давно привык. Я вдруг понял, насколько дороги мне все вы: миссис Шиллинг, отважная Тиффани и ты. Я почувствовал, как необходимы мне мои книги, моя музыка, мой дом.

Возвращайся поскорей, дорогая девочка. Я приложу все усилия для того, чтобы стать тебе настоящим другом. Возможно, несколько суровым, иногда чрезмерно вспыльчивым, но всегда бесконечно преданным.

Ничего не бойся.

Дэниел».

— У тебя сегодня глаза на мокром месте, — сказал Джереми.

— А я обожаю получать письма! — воскликнул Ники. Он еле ворочал языком: похоже, объелся пудингом и сыром. — Конечно, если письма не от моей крестной. Она любила возвращать мои письма и исправлять в них грамматические ошибки. Однажды я отправил ее письмо обратно и подчеркнул все ошибки, которые сделала она. Крестная разозлилась, позвонила папе и нажаловалась на меня. Зато теперь она не пишет так часто.

— Как жаль, что в реальной жизни не бывает счастливых финалов, — всхлипнула я. — Но ведь добродетель должна быть вознаграждена? Какой тогда смысл в нашем существовании, если все вокруг — безнадежная, бессмысленная возня?

Джереми засмеялся:

— Я уверен, ты не ожидаешь, что все многообразие жизни можно уложить в подобную примитивную схему. Чего бы стоила добродетель, если бы все знали, что она обязательно будет вознаграждена? Тогда она перестала бы быть добродетелью.

Я обнаружила слабое место в рассуждениях Джереми, но не успела возразить — Хаддл вошел в комнату и сказал, что миссис Маб Фордайс приглашает меня к телефону.

— Привет, Маб. Как здорово, что ты позвонила! Мне нужно, чтобы кто-то поддержал меня. У тебя всегда это получалось.

— О дорогая. Я и сама надеялась, что ты поддержишь меня.

— Что случилось?

— Я только что вернулась с ленча, который устраивает Красный Крест. Довольно удручающее зрелище, между нами говоря. На благотворительном аукционе я купила заслонку для дымохода, выполненную в виде таксы с черными глазами, длинными ушами и коротким хвостом. Дейдре Саттон-Смит, которая возглавляет комитет, подошла ко мне в тот самый момент, когда я собиралась съесть шарлотку Russe[82]. Ты знаешь, о чем я говорю, — желе и присыпанный сахарной пудрой заварной крем. Дейдре спросила, не встречала ли я еще Дэвида Селкирка. Она слышала, что Дэвид перебрался в мой район. Чертова сука со снисхождением произнесла: «Думаю, что просто обязана предупредить тебя. — Терпеть не могу ее жеманства. — Он хорошо выглядит и, безусловно, внушает доверие. Но он мошенник, который занимается тем, что влазит в доверие к одиноким женщинам, особенно вдовам. Естественно, одиночество делает нас уязвимыми. Я так сочувствую женщинам среднего возраста, у которых нет мужей». Наверняка она сочувствует, потому что все знают: ее муж, Антоний Саттон-Смит, спит со своей секретаршей. «Знаешь, Дейдре, несколько недель назад мы с Дэвидом провели замечательный вечер в Ковент-Гарден. А сегодня он пригласил меня поужинать в „La Tavola“ — очень дорогой итальянский ресторан в Уорсинге». Я не сказала, что мы уже успели поужинать дома. Знаешь, Дэвид вел себя как настоящий джентльмен. Он позволил себе только поцеловать меня в щеку при расставании. Я так надеялась, что сегодня мы наконец… О черт, я по-настоящему расстроена…

1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 138
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?