Глубже - Брайан Уильямс

Мысли Сары вернулись к Тэму, и неожиданно она жутко разозлилась на него за то, что он посмел умереть. Чувства кипели внутри. Сара выгнула спину, вдавив голову в песок.

— ТЭМ! — закричала она.

Бартлби вскочил, встревоженный ее криком. Он недоуменно смотрел, как Сара снова ложится на песок и замирает в давящей тишине от беспомощности. Ее ярость не находила выхода. Сара напоминала себе заводную куклу, которую Ребекка вместе со своими дружками запустила, повернув ключик. Она могла идти, пока они ей позволяли, пока не остановится завод.

Бартлби закончил вылизываться и издал какие-то фыркающие звуки, выплевывая песок. Затем он громко зевнул. Плюхнувшись на задние лапы, кот пукнул так громко, словно протрубили спешное отступление.

Сара совсем не удивилась. Она заметила, что на протяжении всего пути Бартлби постоянно разнообразил свой рацион, подбирая какую-то гниющую дрянь. Что-то явно плохо переварилось.

— Ты прав, лучше и не скажешь, — пробормотала Сара сквозь зубы, закрывая глаза от досады.

У доктора Берроуза не было выбора, он спустился по каменным ступенькам и наконец вышел на какое-то огромное пространство. Здесь, обнаружив, что дорога из аккуратно вырезанных плит уходила дальше с легким уклоном вниз, он двинулся по ней. Вокруг земля была усеяна валунами около трех-четырех метров высотой, с закругленным верхом. Выглядело это довольно необычно, словно какой-то полубог беспорядочно раскидал повсюду огромные куски некой тестообразной массы.

Из-за однообразия формы валунов доктор начал спрашивать себя, не были ли они расставлены здесь намеренно — вряд ли их можно считать естественным природным феноменом. Он размышлял вслух о различных вариантах происхождения этих камней. Время от времени Берроуз вздрагивал, если свет, попав на камень, отбрасывал тени на стоящие позади менгиры, и доктору казалось, что там кто-то прячется. После ужасных встреч с крылатой тварью и армией голодных жуков он больше не собирался играть в рискованные игры с местной фауной.

Одновременно он силился понять образы на триптихе. Особенно доктор проклинал судьбу за то, что так и не смог полностью расшифровать надпись на центральной панели. Как бы он хотел иметь тогда больше времени на изучение, но теперь уже ничто на земле не заставит его вернуться туда и закончить перевод. И хотя у него было всего несколько мгновений, он все же видел те буквы, из которых состояло последнее слово, и сейчас старательно пытался их вспомнить.

Используя испытанную методику, доктор заставил себя думать о чем-то другом, надеясь, что образы всплывут сами. Он направил все свои мысли на карту копролитов, значительная часть которой оставалась для него загадкой.

Все, что встречалось доктору по пути, будь то шоколадная расщелина или храм, — все было нанесено на карту, и теперь он с легкостью узнал и то, и другое, когда остановился, чтобы еще раз ее рассмотреть. Однако обозначающие их рисунки казались такими маленькими, почти микроскопическими, а свое увеличительное стекло он где-то потерял. И даже оно бы ему не помогло, ведь обозначения на карте нигде не расшифровывались. Чтобы их понять, приходилось полагаться на собственные догадки — или на то, что он увидит их по пути.

По крайней мере, карта копролитов дала ему какое-то представление об истинном размере Глубоких Пещер. Условно их можно было разделить на две части: слева располагалась Великая Равнина и прилегающие к ней территории, а справа виднелось что-то, похожее на огромную дыру в земле. Для того чтобы увидеть на карте этот провал, не нужно было никакого увеличительного стекла. Такая же дыра, по мнению доктора, была нарисована на триптихе.

Множество дорог лучами расходились от Великой Равнины, и многие из них в конце концов сходились у дыры, словно перед доктором была карта центральной части какого-то большого города. И сейчас он шел по одной из таких дорог.

Кроме того, множество путей отходило и от провала. Они достигали правого края карты и там, похоже, заканчивались тупиками. Связано ли это с тем, что копролиты ими не пользовались, или с тем, что они никогда туда не заглядывали, — он не знал. Но последняя причина казалась ему довольно неправдоподобной. Эта раса жила здесь не одно поколение (сколько — он мог только догадываться); доктор сильно сомневался, что копролиты оставили тут хоть пядь неисследованной земли, ведь они были превосходными горняками, шахтерами. Копролиты, насколько он успел их узнать, славились не только умением добывать минералы, но и находить их, одно без другого невозможно. Поэтому они наверняка исследовали все прилегающие территории на наличие драгоценных камней или чего-нибудь подобного.

В глубине души доктор опасался, как бы его экспедиция, «гранд тур» по подземным территориям, не закончилась походами по этим тупикам, из которых всякий раз придется возвращаться назад. Если он сможет раздобыть еды и, главное, питьевой воды — а вот это уже было самое важное «если», — то тогда он займется изучением всех территорий, указанных на карте копролитов, исследуя их вдоль и поперек в поисках древних поселений и различных артефактов.

Если же все пойдет не так, то его путешествие рано или поздно закончится, и он не сможет достичь новых глубин земной коры, где могут быть скрыты бесчисленные археологические сокровища некогда процветавших древних цивилизаций, ныне никому не известных. А может быть, они процветают до сих пор.

Доктор знал, что ему не стоит расстраиваться. Несмотря на все опасности, он уже сделал ряд выдающихся открытий века — или даже всей истории. Если он когда-нибудь вернется домой, то прославится как один из величайших археологов.

Когда Берроуз, словно герой какой-то приключенческой книжки для детей, ушел из Хайфилда по выкопанному в подвале туннелю, он понятия не имел, во что ввязывается. Однако ему удалось добраться до этих мест и справиться со всеми опасностями, встреченными на пути.

Доктор вдруг понял, что теперь ему нравятся приключения, нравится рисковать. Он расправил плечи и даже позволил себе идти дальше по темной тропинке с самым самодовольным видом.

— Подвинься, Говард Картер,[6]— громко произнес Берроуз. — Гробница Тутанхамона — ничто по сравнению с моими открытиями.

Он уже слышал хвалебные речи и аплодисменты, видел себя в различных телепередачах и…

Тут его плечи опять опустились, а взгляд потух.

Так или иначе, но этого мало.

Конечно, перед ним стояла колоссальная задача. Одно только документирование всего, что будет встречаться на пути, займет не одну жизнь и потребует огромную исследовательскую группу, однако доктор все равно чувствовал сильнейшее разочарование.

Он хотел большего!

Его мысли ушли в сторону. Дыра на карте… Вопрос о том, какова ее природа, не оставлял доктора в покое. «Что это может быть?» Что-то очень существенное, иначе копролиты не уделяли бы ей столько внимания… и все дороги не сходились бы в этом месте.