Дом у озера - Кейт Мортон

Нижняя губа Тео задрожала, и он уже хотел было заплакать, но Бен что-то говорил, и от его голоса Тео стало тепло и уютно. Было в этом голосе что-то правильное, такое же, как уютное местечко у мамы под подбородком, как запах сестренки Клемми, похожий на его собственный. Тео зевнул, поднял Щена, пристроил на Беновом плече и прижался к игрушке щекой. Сунул большой палец в рот, закрыл глаза и стал слушать.

Тео было хорошо. Он узнал голос Бена точно так же, как узнавал свою семью, тем особенным чутьем, древним, как сам мир.

Корнуолл, 2003 г.

Стояла кромешная тьма, только яркие белые лучи фонарей освещали землю на несколько метров вперед. Питер так толком и не понял, почему они с Элис сейчас здесь, в лесу за Лоэннетом, а не в деревне на празднике солнцестояния. Он охотнее угостился бы рыбным рагу, а потом стаканчиком местного меда, однако Элис повела себя упрямо и не в меньшей мере загадочно. «Согласна, ночь – не лучшее время, – сказала она, – но дело есть дело, и я должна его закончить». Напрашивался вопрос, почему они не сделали все раньше, днем, как и собирались. «Я не хотела этим заниматься в присутствии сыщицы и ее деда. Это личное».

Отчасти правда, Элис действительно терпеть не могла вмешательства в личную жизнь и была очень скрытной. Питер удивился, что Элис позвала его с собой, но список вещей, которые она поручила достать (Элис упорно называла их «снаряжением»), предполагал, что Питера взяли в качестве рабочей силы. Он нашел все, что она просила. Нелегкая задача, учитывая, что времени было мало.

Очевидно, Элис считала это дело очень важным, судя по тому, что она позвонила Питеру в пятницу поздно ночью и заявила, что поедет с ним в Корнуолл. Она говорила непривычно возбужденно, даже многословно, и Питер подумал, а не перебрала ли она оставшегося джина с тоником. «Я не собираюсь командовать», – сказала она и тут же добавила, что в пять утра будет уже готова, пусть Питер за ней заедет. «Лучше выехать пораньше, пока мало машин, вы согласны?» Питер согласился и хотел было повесить трубку, когда она добавила:

– Да, кстати…

– Что, Элис?

– Не могли бы вы достать лопату и пару крепких садовых перчаток? Пока мы там будем, я хочу кое-что сделать.

Всю дорогу из Лондона Элис сидела рядом с Питером. Судя по застывшему выражению лица, она полностью погрузилась в свои мысли и лишь отвечала коротким «не нужно», когда Питер предлагал сделать остановку, чтобы подышать свежим воздухом, поесть, попить или хотя бы размять ноги. Разговаривать ей явно не хотелось, и хорошо. Питер включил аудиокнигу и начал слушать очередную порцию «Больших надежд». Последние две недели он крутился как белка в колесе; долгая дорога даст ему возможность закончить книгу. Они уже подъезжали к деревне, когда Питер предложил сначала заехать в гостиницу, но Элис категорически возразила: «Ни в коем случае. Едем прямиком в Лоэннет».

Тогда-то она и попросила его принести ей ключ.

– Наверху есть комната для сушки белья. Там под вешалкой одна половица отходит. Вы сразу заметите: завитушка на ней очень похожа на голову лося. Под половицей вы найдете маленький кожаный мешочек. Внутри лежит ключ. Это мой ключ, и мне его долго не хватало.

– Понял, – кивнул Питер. – Отошедшая половица, завитушка, похожая на голову лося, маленький кожаный мешочек.

Элис по-прежнему была полна решимости выполнить свое таинственное дело, когда они вместе с остальными устроили пикник. Она заставила Питера взять тележку и отвезти «снаряжение» к месту пикника, так как намеревалась пойти в лес сразу после еды, но потом дед Сэди Спэрроу, Берти, пригласил ее на праздник солнцестояния, и Элис согласилась. Питер наверняка очень удивился бы, если бы еще утром не заметил одну странность, которая, похоже, объясняла, почему Элис передумала идти в лес. Похоже, ей очень понравился Берти. Она внимательно его слушала, смеялась над его шутками и воодушевленно кивала, когда он что-то рассказывал. Совершенно несвойственное ей поведение, решил Питер, Элис не из тех, кто быстро сближается с людьми, да и вообще она предпочитает одиночество.

Как бы то ни было, они поехали в деревню, вселились в гостиницу, и Элис с удовольствием пошла с Берти на праздник. Питер извинился, что не может составить им компанию, и оправился по своим делам. Всю вторую половину дня в его голове крутилась какая-то мысль, которую он никак не мог поймать, и потому Питер решил зайти в библиотеку, чтобы кое-что проверить. Но теперь они с Элис здесь, идут в ночи тем же путем, что шли раньше: вокруг озера и к лодочному сараю. У речки Элис не стала задерживаться, а сообщила, что они идут дальше, в лес. Питер колебался, не зная, стоит ли тащить ночью в лес пожилую женщину, разменявшую девятый десяток, но Элис его успокоила.

– Я знаю этот лес как свои пять пальцев, – сказала она. – Человек всегда помнит места, где прошло его детство.

* * *

Уже не в первый раз Элис порадовалась, что Питер не из разговорчивых. Ей не хотелось ни говорить, ни объяснять. Она хотела просто идти и вспоминать, как в последний раз спешила по этой тропке. В темноте над ними пролетела ночная птица, и на Элис нахлынули звуки той давней ночи: ржание лошади, плеск озера, щебет славок.

Элис споткнулась, и Питер подхватил ее под локоть.

– Как вы? – спросил он.

Хороший мальчик. Вопросов задавал мало, сделал все, как она просила.

– Почти пришли, – сказала Элис.

Дальше они шагали молча, по крапиве через вырубку, где прятался вход в туннель, мимо ручья с форелью. Элис ощущала странный душевный подъем, ей нравилось, что она идет ночью по лесу. Именно так она все себе и представляла прошлым вечером в Лондоне, когда сидела в библиотеке и слушала тиканье часов на камине. Тоска по Лоэннету оформилась в невыносимое желание туда вернуться; отсюда звонок Питеру. Не то чтобы Элис вновь почувствовала себя юной, конечно, нет, скорее, она впервые за семьдесят лет разрешила себе вспомнить, какой она тогда была. Испуганной, влюбленной, глупой девочкой.

Наконец они дошли до места, выбранного Элис много лет назад, с которым все эти годы ее связывало чувство вины.

– Здесь, – сказала она.

Элис вдохнула знакомый запах лесных мышей и грибов. Накатившее воспоминание чуть не сбило ее с ног, и она вцепилась в руку Питера, чтобы не упасть.

– Не могли бы вы кое-что для меня раскопать? Я имею в виду по-настоящему, в буквальном смысле.

Слава богу, он ничего не спрашивал, просто вытащил из мешка лопату, натянул садовые перчатки и начал копать там, где она показала.

Элис держала фонарь, чтобы ему было лучше видно. У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила ту ночь, проливной дождь, заляпанный грязью подол платья, который лип к ботинкам… Вернувшись домой, Элис свернула то платье в тугой ком и при первой же возможности сожгла.

Тогда она заставила себя пойти через поля, хотя шел дождь. Можно было, конечно, воспользоваться туннелем. В одиночку через него пройти трудно из-за хитроумной защелки, но она бы справилась. Однако Элис не хотелось ходить там, где ступала нога Бена. Она не сомневалась, что это он забрал Тео, и ужасно боялась, что кто-нибудь догадается, какую роль в похищении сыграла она сама.