Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

– Максим, ты знаешь, что тебе положен опекун?

– Да, я в курсе, но он мне не нужен. Во Франции навязали мне одного такого, так он сразу попытался руки в казну нашего семейства запустить, поэтому пришлось расстаться. Он погиб, кони понесли. Карета трижды проехала по его телу. Бывает и такое. Не люблю, когда лезут в мои дела, и особенно в душу.

– Бывает, – остро взглянув на меня, кивнул адмирал.

Свою кандидатуру на роль опекуна адмирал не предложил, одного из своих подчиненных на эту роль подталкивал. Я обещал подумать. Заметив, что я особо на эту тему общаться не хочу, он повернул разговор на завтрашнее отбытие. Да и вообще на мою идею по помощи нашим в войне. То, что о моей этой инициативе мало кто знает, я был в курсе. Да я и сам держал причины набора людей в тайне. Их также просил держать язык за зубами. В команде Макарова было в курсе человек пять-шесть, не более. Конечно, слухи пошли, не могли не пойти, но официальная версия – мы отправляемся в Африку, там еще хватает неизведанных земель. Такая информационная утка была проглочена, и особо нам не досаждали. Думаю, это из-за того, что в команде было двое, а то и трое человек от жандармов. Одного я вычислил точно, один из кондукторов, как раз спец по котлам.

Вопроса насчет моего возраста и опекунства я ждал давно. Несмотря на то, что по документам мне было шестнадцать лет и два месяца, Макаров знал, сколько мне реально лет. Еще при нашей первой встрече поинтересовался, и я не решился скрывать, назвав точный возраст. Да и в загранпаспорте был указан тот же возраст и вроде как без сопровождения я не мог выехать, но тут я легко решил проблему, оформил как сопровождающего Гаранина, своего зама по тылу. Это и решило все проблемы.

Почему меня вызвал Макаров, я так и не смог понять, видимо, он хотел убедиться в моем настрое, в желании довести дело до конца, так что когда он полностью в этом был уверен, мы и расстались. Вроде и поговорили всего ничего, а два часа мигом пролетели. Никаких указаний от адмирала я не получил, да и встреча у нас, похоже, прошла тайно, не афишировали мое прибытие к дому адмирала, так что покинул особняк я в некотором недоумении. Ну да ладно.

Свободного извозчика я смог найти только на соседней улице, но адрес назвал не квартиры Ена, где мы пока продолжали проживать, а самого купного музыкального магазина Питера. У меня там заказана гитара была, даже предоплата внесена. Добравшись до магазина, я с радостью узнал, что заказ доставлен. Дальше я почти полчаса изучал гитару, настраивая и пробуя ее. Очень неплохо. Прикупив запасных струн, подозреваю, что в походе будет проблема их достать, отправился на квартиру. Уже вечерело, все дела были сделаны, так что мы просто отдыхали, продолжая уроки японского языка. Недели не прошло, а я уже вполне сносно говорил и писал, по крайней мере, разбирал, мог читать и писать. Ничего, еще пару месяцев, и акцент уберу. Время еще есть, может, и корейский подучу, пригодится. Ен еще и китайский знал, но честно признавался, что говорил на нем с сильным акцентом.

Вот так и прошел наш последний вечер в Питере, я занимался уроками японского языка и музицировал, наигрывая разные композиции. В общем, отдохнули хорошо. Ночь прошла без сновидений, вроде и сны у меня яркие, а тут как в яму погрузился и проснулся лишь утром, когда меня разбудил Ен к завтраку. Никаких воспоминаний о сне. Может, это от волнения, ведь уже стартуем?

– Как дела? – поинтересовался я у Саламатина, поднимаясь по шаткому трапу, покинув лодку, на которой мы и добрались до стоявшего на рейде судна. – Все на борту, опоздавших нет?

– Все, – кивнул Андрей. – Вы последние. Каюта уже готова, багаж там же.

Ен поднимался с двумя саквояжами, со своими вещами и моими, остальной багаж действительно уже был в каюте, так что, слушая доклад Андрея, я прошел прямо к каюте. Устроившись в ней, у Ена была отдельная каморка, я приказал капитану судна сниматься с якоря, пора было отправляться. Курс мы держали на Киль. На борту было довольно тесно, на всех кают, конечно же, не хватало, но команда подготовила некоторые бытовые и другие судовые помещения, так что устроилась команда даже с некоторым комфортом.

Дальше началось немного нудное трехдневное плавание. Пароход наш мог выжать максимальную скорость в восемь узлов, но шел на шести, не насилуя механизмы. Так что путь до германского портового города занял у нас аж три дня. Причем мы еще в один из портов Польши заходили, бункеровку проводили, уголь котлы парохода жрали только так. В принципе, хватить должно было, но оказывается, капитан еще и попутный груз прихватил. У нас насчет этого серьезный разговор вышел, я фрахтовал все судно, и ни о каких попутных грузах речи не шло, мы с этим заходом в порт Гданьска полдня потеряли. Мол, штраф за подобные махинации я предусмотрел в договоре фрахта, так что, ждите штрафные санкции. Владелец морской судоходной компании об этом не знал, чисто капитанская инициатива, левая подработка, так что он серьезно струхнул. В общем, договорились, что капитан прибавит ход, наверстывая время, и больше подобных проблем не возникнет, тогда и я забуду об этом недоразумении. Вот так и договорились. А в остальном команда отдыхала, готовясь к тяжелому дальнему походу, ну а мы с Еном серьезно занялись уроками, а то ранее все урывками я учил японский, можно сказать, на ходу. Подвижки, конечно, были, Ен вообще в шоке был, но я считал, что можно улучшить результаты и к этому шел.

По прибытии в Киль дальше мы действовали, как договорились. Капитан «Девы Марии» встал на дальнем рейде, оплатив стоянку в порту, и спустил развозную шлюпку. Тут я оставил Саламатину и Гаранину средства и поставил задачу. Они должны были найти в портах Германии самое быстрое судно, яхту или какой другой тип. Именно в Киле больше всего шансов найти в продаже такое судно. Офицеры остались в порту, им ведь не только нужно найти такое судно, но и осмотреть его, испробовать, в чем будут участвовать часть специалистов из команды, и договориться о продаже. Все это не за один день, возможно, даже не за неделю. «Деву Марию» я зафрахтовал на месяц, и этот месяц она будет стоять тут,