Аромат грязного белья - Михаил Армалинский

Нетерпимость к чужой сперме – основная манифестация гетеросексуальности Рона, которую он не устаёт педалировать. Его красавица подружка, которую он привёл на вечеринку в особняк Хью Хефнера, попросила устроить для неё gang bang, то есть чтобы её выебли несколько мужчин (групповое неизнасилование). Желающих нашлось немало, и ей посчастливилось принять 12 мужиков за час. Заключительным аккордом она захотела Рона. Но прежде чем удовлетворить желание своей дамы, Рон взял её в джакузи, подставил пизду под струю воды и держал её так, пока не вымыл последние следы спермы других самцов, после чего только ввёл туда своё добро.

Каков чистоплюй! Что же остаётся думать о 12 мужиках, которые её ебли один за другим и не отмывали пизду от спермы предыдущего – значит ли это, что все они были гомосеками?

Рон даёт советы страждущим самцам, желающим попасть в порнобизнес, и пытается их предостеречь, а быть может, даже напугать. Рон рассказывает, что не всё так просто и приятно в этом деле: так при двойном проникновении в женщину (double penetration), если ты лежишь внизу, женщина сидит на твоём хуе, а сверху в зад её ебёт другой мужчина, то часто его яйца ударяются о твои или о твою промежность, что ужасно и отвратительно для настоящего мужчины-негомосека. А если верхний кончит, то его сперма может потечь по женщине и стекать на тебя – предостерегает Рон романтиков порноактёрства.

Узнав о таком возможном ужасе, всем претендентам придётся ещё хорошенько подумать, прежде чем идти в порноактёры. Откуда Рону знать, что, когда бабу пускают под трамвай и в пизде становится уж слишком жидко, женщину ставят на расставленные ноги и встряхивают несколько раз, чтобы вытекла избыточная сперма. А её остатки радостно воспринимаются очередью как смазка, а саму женщину сперма предохраняет от натирания пизды. Мужикам в очереди и в голову не приходят гомосексуальные идеи – им бы до пизды дорваться. А пресыщенный обилием женщин Рон выпендривается со своими джакузями да спринцовками.

В связи с таким отвращением к чужой сперме, которым хорохорится Рон, возникает вопрос о самом ценном кинематографическом достижении порнографии – cum shot, то есть о кадрах семяизвержения, которые даже называются среди работников порноиндустрии «money shot».

Если мачо отвращается от всего, что ему может напомнить или подтолкнуть к гомосексуализму, и прежде всего от чужой спермы, то его должны отвращать все порнофильмы, где участвуют мужчины. Ведь каждую порноактрису, на которую мачо смотрит, он мечтает выебать прежде всего сам, а тут на экране её ебёт другой мужик. Казалось бы, у гомофоба должно рождаться отвращение, ревность и неприязнь, но в действительности он неотрывно смотрит, как «его» бабу ебёт другой, как чей-то член, который тоже должен у него вызывать отвращение, движется в пизде желанной бабы, и, что самое важное, гомофоба почему-то возбуждает, когда мужик вытаскивает член и изливается наружу. Ведь кадры семяизвержения смотрят в основном мужчины и делаются они для них – почему чужое мужское семя, изливающееся из хуя, пусть на тело женщины или на её лицо, вызывает такое возбуждение у мужчин? Ведь с целью избежания чужой спермы мачо должны наслаждаться только теми порнофильмами, где участвуют одни женщины, чтобы чужих мужчин и духу не было. Ан нет, эти мачо почему-то чрезвычайно возбуждаются, когда множественные хуи заливают обильной спермой не глубины, а поверхность женщины.

Что бы это возбуждение значило?

Натура Рона была специально слеплена для его порнокарьеры, ибо с самого юного возраста он научился разделять еблю и любовь (которой он бездетно болел пять раз). Рон утверждает, что никогда не испытывал ревности, когда его возлюбленная еблась с другими мужчинами (он только после каждого ёбаря прочищал шомполом в щёлоке пизду своей возлюбленной, чтобы спермы не осталось). А вот если его возлюбленная нежничала с другим, обнималась, держалась за ручку – тут он бешено ревновал. Да только его возлюбленные не обладали такой способностью разделять секс и любовь и мешали всё в кучу, из которой Рон выбирался в одиночку. Он, оказывается, признаёт «духовную моногамию», но физическая моногамия для него невыносима. Однако проверка духовной моногамности невозможна (иди проверь, что у него/y неё на уме), да и сам Рон не пытается. Наверно, он имеет в виду – не держать других баб за ручку и не целовать в щёчку.

Судя по тому, как либерализируется секс и как порнография проникает во все области жизни, становясь общедоступной и приемлемой (см. с. 457–478 в: Михаил Армалинский. Что может быть лучше? М.: Ладомир, 2012), наука и техника, очевидно, позволят нам победить мораль, делая общедоступной информацию, сохранение которой в тайне является сутью существования морали. Так, преследование порнографии, которое было реально осуществимо для печатной продукции, стало значительно сложнее контролировать с появлением кино-, видеозаписей и практически невозможно – после появления Интернета.

Порноактёры дают нам образец грядущей жизни и общений, когда люди отринут половой стыд, и первое знакомство будет прежде всего сексуальным, а не именным. Обоюдное наслаждение станет веской причиной для продолжения отношений внесексуальных. (А останутся ли такие?) Как мода шла из порно и проституции и подхватывалась mainstream, так и повсеместность секса позаимствуется из порно – идеальной жизни в наслаждениях.

Рон пишет, что не возражает, если на его надгробье будет написано:

Здесь покоится Рон Джереми, парень с большим хуем.

Но он хочет, чтобы там также была ещё сноска, что этот парень умел играть на скрипке. Вот уж где мачизм Рона жухнет, и он начинает напоминать женщину, которой всегда мало страстной ебли, но которая ещё хочет выйти замуж.

А я бы хотел, чтобы на моей могиле было написано только «Михаил Армалинский», но чтобы всякий, прочитав моё имя, испытал неожиданно нагрянувший оргазм.

Впервые опубликовано в General Erotic. 2007. № 156. Нумерованный список литературы см. в конце исследования; при отсылке на него в скобках указан номер работы или работа и цитируемые страницы.

Про половую жизнь Ницше практически ничего не известно скорее всего потому, что проходила она в такой форме, которая осуществляется в одиночку, без партнёров, каковые могли бы стать историческими доносчиками.

Поэтому в философии Ницше нетрудно узреть оправдание прискорбной формы его сексуального существования, а по этим оправданиям можно догадаться и о самом существовании.

Фрейд отказался посмертно анализировать Ницше из-за недостатка фактов о его сексуальной жизни (3:29). И правильно сделал.

Я же решил поступать неправильно.

А вот духовная половая жизнь Ницше (то есть жизнь сексуальных фантазий) была весьма насыщенной, ибо она до сих пор пылает в его текстах, большинство из которых посвящено эмоционально-логическому уничтожению морали, и прежде всего уничтожению источника этой напасти – христианства.

Однако продолжение существования морали и христианства доказывает, что они основаны не на логике и не на эмоциях, а на чём-то принципиально ином, иначе бы христианство вместе со своей моралью давно рухнуло бы от беспощадных атак Ницше и его предшественников, вроде Вольтера и де Сада.