Леди удачи - Фрэнк Шэй

— Он проходил обучение в королевских войсках. Ясно, что он знает больше. К тому же мне не нравится твоя идея сражаться с ним.

— Не девке решать такие вопросы, — коротко ответил Джонс.

— Девка или нет, а я капитан, и если ты произнесешь еще одно слово, я отправлю тебя в кладовую охладиться.

Мэри отправилась в свою каюту и велела привести к ней пленника.

— Мне не нравится, что вы будете биться с мистером Джонсом, — сказала она. Она пощупала его руку. — Она слишком слаба для такого оружия.

— Мадам, не бойтесь за исход. Или я убью его, или изобью, как скажете.

Мэри попросила его вытащить оружие и продемонстрировать ей свое умение. И не смогла сдержать улыбку, когда увидела, как он вынул из ножен свою похожую на иглу шпагу. Она взмахнула своей саблей перед его носом, а потом, больше из презрения к шпаге, чем к его владельцу, ударила ею по клинку и сломала его у самой рукоятки.

— Возьмите вот это. Это больше подходит мужчине. — Она протянула ему свою саблю и достала другую.

Эдвин Брэнгвин попытался справиться с тяжелым оружием так же, как со своей шпагой, но женщина с легкостью уколола его.

— Так не пойдет, — сказала она. — Мне придется отменить драку.

— Умоляю, мадам, не делайте этого, — взмолился он. — Я должен сражаться, даже если это сулит мне смерть. Этого требует честь.

— Ну конечно, честь. Этот Джонс выпотрошит из вас все кишки. Он жесткий человек, этот Джонс.

— Если бы он не был вашим мужем, мадам, я бы убил его там же, на палубе. В самом деле, если бы он не был мужем мадам, это был бы совсем другой разговор.

— Что вы имеете в виду, сэр?

Поклонившись, он приложил руку к сердцу:

— Я только хочу сказать, мадам, что впервые в жизни я встретил женщину, которую смог бы полюбить, женщину, которая была бы больше, чем просто жена, да, больше, чем хозяйка. Она бы была соратницей, такой, что не было бы необходимости в мужской дружбе. Это мое несчастье, что я нашел вас только для того, чтобы узнать, что вы уже замужем за другим. Но это мое счастье, что я могу устранить это препятствие. И я намерен сделать это.

Первый раз в жизни Мэри Рид покраснела. Она пристально посмотрела на молодого человека, не понимая, шутит он или нет.

— Боже мой, вы говорите серьезно? — Она почти дрожала.

— Мадам, это не повод для шуток. Я из рода воинов, и в Новом Свете, в Каролине, мы сражались бок о бок с женщинами. Это было необходимо. Рядом с такой женщиной, как вы, я мог бы открывать новые земли во славу его величества. — Он остановился и с улыбкой посмотрел ей в глаза. — Это не будет трудной задачей — сделать вас сначала вдовой, а потом невестой еще до захода солнца. Вы мне позволите?

Баттонс снова покраснела. Она опять не знала, как себя вести. В том, что касается сердечных дел, она привыкла получать то,< что она хотела, силой, если было необходимо. Но за ней никогда прежде не ухаживали. А, пусть этот мужчина убьет Джонса, если сможет.

— Идите к себе, сэр. Вы все еще мой пленник.

Чтобы спрятать смущение, Мэри склонилась над

столом с картами. Сын губернатора с минуту постоял около нее, а потом направился к двери. Потом он низко поклонился и скрылся в своей каюте. Как только он ушел, карты перестали занимать ее внимание. Надо было еще очень много сделать прежде, чем двое мужчин встретятся на так называемом поле чести. Было очевидно, что у ее новой любви было мало шансов. Матросы из команды даже не будут делать ставки на результат, поскольку все единодушно считали, что боцман Джонс выйдет победителем.

В полдень Мэри села обедать. Пленник сидел по правую руку от нее, а ее муж — по левую. Те, кто поддерживал заложника, выслали делегацию с просьбой отменить предстоящую схватку. Благородный Эдвин поднялся, требуя отозвать прошение. Его честь не терпела такого вмешательства в его личные дела. Таким образом, невзирая на то, какую ценность представлял он для своих захватчиков, дуэль должна была состояться.

— Это будет не дуэль, господа, — спокойно сказала Мэри Рид представителям группы.

— Спасибо, капитан, — и матросы удалились.

— Мадам, — возразил Брэнгвин, — я должен просить вас не беспокоиться. Я не позволю, чтобы меня поставили в смешное и унизительное положение. Лучше умереть на побережье Тортуги.

Джонс усмехнулся:

— Не сомневаюсь, что вы умрете, мой благородный лорд. Ваше желание исполнится, в два часа.

— Придержи язык, мистер Джонс, — сказала его жена. — Я принимаю решения, а ты им подчиняешься. Я сказала, дуэли не будет. И это конец.

Мэри принялась за еду, размышляя над тем, как она претворит свое решение в жизнь. Боцман Джонс, со ртом, полным еды, продолжал унижать сына губернатора.

— Мне кажется, благородный лорд очень хочет побить меня. Он сделает все, чтобы убрать меня со своего пути. А потом займет мое место и, ага, я скажу, мою постель и девку. Очень умный ход, но я этого не допущу. Не бойтесь, мой благородный лорд. Эта постель моя, и только моя. И пусть эта девка даже не смотрит с вожделением на твои шелковые штаны. Я всему этому положу конец, не бойтесь.

— Заберите свою тарелку куда–нибудь еще, мистер Джонс! Я не допущу подобных разговоров в моей каюте. Это моя постель, и кто будет в ней спать, будет это делать только с моего разрешения. Вон отсюда, сейчас же!

Боцман не мешкал. Он чувствовал себя хозяином положения и был уверен, что прежде, чем над Карибами зайдет солнце, с благородным лордом будет покончено.

— Я умоляю вас, мадам, не вмешиваться в это дело, — сказал молодой человек. — Я уверен, что выйду победителем, а если нет — смерть будет предпочтительней. Могу я покинуть вас, мадам? Мне бы хотелось подготовиться к предстоящей дуэли.

— Да, сэр.

Мэри слегка наклонила голову и улыбнулась ему. Она восхищалась его мужеством, его стремлением сражаться в драке, которая может закончиться ужасно. Такое мужество бншо достойно лучшей оболочки. Он подошел к ней, и она встала, когда он поднес к своим губам ее руку. Стул покачнулся и с грохотом упал, но они не слышали этого. Его губы отыскали ее, и какое–то мгновение они стояли, крепко держа друг друга. Женщина и мужчина, любящие и любимые.

— После этого я не могу проиграть, — просто сказал молодой человек. Поднеся ее руку к губам, он поцеловал ее и направился к двери. — Не волнуйтесь, дорогая, считайте дуэль выигранной.

Но Мэри волновалась, причем совсем не по–пиратски. Она почти час вышагивала по каюте, наполовину надеясь, наполовину молясь о том, чтобы подвернулся какой–нибудь приз, ради которого мужчины забудут о всех противоречиях. Но к берегу Тортуги вряд ли бы осмелился подойти какой–либо корабль, кроме такого же, как и они сами. В шесть пополудни она вышла на палубу собрать якорные крепления «Черного дрозда». Она увидела, как ее муж ругался и спорил со всеми, кто заходил в каюту днем. Матросы уговаривали его только ранить благородного лорда, а не убивать его совсем, но Джонс не желал отказывать себе в его крови.