Принц Лестат - Энн Райс

– Теперь у нас есть будущее, – шепнула она. – Так ли важно, что в прошлом мы упустили столько возможностей?

И Грегори отозвался с тихим вздохом:

– Я искренне верю – ты права. У нас есть будущее.

Однако он успокаивал не столько ее, сколько себя самого.

Когда я вместе с Луи вошел в бальную залу, там собралось уже сорок – сорок пять бессмертных. Я нес на руках Роуз – мы с ней успели наскоро поговорить в тишине и покое подвала, но мне не удалось унять ее страхи (да и коли уж на то пошло – свои собственные), так что я решил держать ее при себе.

– Не бойся, милая, – шепнул я ей. – Теперь ты с нами, теперь все пойдет по-другому.

Она прижалась ко мне, беспомощная и доверчивая. Сердечко ее билось у моей груди быстро-быстро, чересчур быстро.

Я оглядел собрание. Шестнадцать. Вдоль широкого стола, составленного из двух рядов маленьких квадратных столиков, сидело шестнадцать или семнадцать вампиров. Почти все тихонько переговаривались меж собой, разбившись на пары или группки, как Антуан с Сибель и Бьянка с Алессандрой. Некоторые, однако, сидели сами по себе, без единого слова, выжидая и наблюдая: Мариус, Арман, моя мать. Рядом с Мариусом сидел Даниэль, рядом с Сиврейн – Элени и Эжени. В дальних концах огромной комнаты виднелось еще несколько маленьких группок, хотя почему они этак вот держались в сторонке, я понятия не имел. Один или двое среди них, несомненно, были древними, да и остальные – гораздо старше меня.

С того торца стола, что выходил к двери, кресел не было. А по другую – пустовало одинокое кресло, рядом с которым стоял Бенджи Махмуд. Я со свистом втянул в себя воздух. Если они думают, я вот так возьму да усядусь в то кресло, они все спятили. Ладно, выражаясь изящнее и внушительнее – обезумели. Ни за что!

Два кресла по бокам от председательского тоже пустовали.

Луи принес груду шелковых подушек. Пока мы шли вдоль всего зала, остальные мало-помалу умолкали. К тому времени, как Луи соорудил в уголке из этих подушек уютное ложе для Роуз, молчали уже все.

Горячие руки Роуз обхватывали мне шею, сердце неистово колотилось рядом с моим.

Я опустил бедняжку на подушки, укрыл одеялом.

– А теперь лежи тихонько и даже не пытайся отслеживать, что происходит. Отдыхай. Не сомневайся: мы вернем Виктора. Не сомневайся: ты под нашей охраной.

Она кивнула. Я поцеловал горячую щеку и отступил на шаг. Сейчас Роуз казалась невинно-розовой принцессой. Свернувшись здесь, в тенях, укрытая одеялами, она яркими глазами смотрела на собравшийся за столом цвет вампирского племени.

Бенджи знаком предложил мне занять место во главе стола, а Луи – напротив него самого. Сибель, сидевшая сбоку от Бенджи, взирала на меня с завороженным восхищением, а мой нежный отпрыск-музыкант, Антуан, воплощал собой пылкое преклонение.

– Ну уж дудки! – Да, я подошел к столу, но пустое кресло не занял. – Кто это поставил меня главой собрания?

Никто не откликнулся.

Я обвел взглядом два ряда лиц. Скольких я знал – а скольких не знал, и сколько среди них было древних и невероятно могучих! Однако ни одного духа, ни одного призрака.

Но почему? Почему великая Сиврейн привела с собой троих древних вампирш, что сидели поодаль, у застекленных дверей на балкон, не спуская с нас глаз, – но не духов и призраков Таламаски?

И почему все они, все это августейшее собрание, уставилось на меня?

– А теперь послушайте-ка, – заявил я. – Я, как принято нынче говорить, не провел во Крови и трех сотен лет. Почему тут стою я? Мариус, чего ты ждешь от меня? Сиврейн, отчего на этом месте не ты? Или ты? – Я повернулся к одному из самых холеных вампиров среди всего собрания. Грегори. – Да-да, Грегори. Разве найдется среди нас хоть кто-то, кто знает наш мир и мир вокруг нас лучше, чем ты?

Насколько я мог судить, древностью он не уступал ни Маарет, ни Хайману, но облик у него сохранился настолько человеческим, что обманул бы кого угодно. Изысканность, одаренность, безграничная сила – таким я увидел его, одетого в наимоднейшие шмотки, какие только может предложить современный мир. Сшитая на заказ рубашка, а на запястье – золотые часы, дороже любых бриллиантов.

Никто не шелохнулся, не промолвил ни слова. Мариус смотрел на меня с легкой улыбкой. Сегодня он выбрал простой черный костюм, рубашку и галстук. Даниэль, сидевший рядом, был одет так же. Похоже, он уже полностью пришел в себя – несчастное дитя, совсем обезумевшее, потерявшееся после прошлой великой катастрофы. А все остальные кто?

Внезапно голоса начали возникать у меня в мозгу – телепатически, приветственным хором: Дэвис, Авикус, Арджун, Торн, Ноткер, Эверар…

– Отлично, но, пожалуйста, хватит, – взмолился я, вскидывая руку. – Послушайте, я вышел на улицу поговорить с толпой только потому, что надо же было кому-то. Но взять на себя роль вождя еще и тут я никак не могу!

Моя мать, сидевшая примерно на середине стола слева от меня, засмеялась. Совсем негромко, но этот смех привел меня в ярость.

Дэвид, сидевший рядом с ней и, как всегда, выглядевший в твидовом пиджаке типичным оксфордским профессором, поднялся на ноги.

– Мы хотим, чтобы ты возглавил нас. Все так просто.

– И ты должен это сделать, – вставил Мариус, сидевший напротив него. Он тоже повернулся ко мне, но вставать не стал. – Потому что никто другой не чувствует в себе на это ни сил, ни способностей.

– Глупость какая-то! – возмутился я, но никто не услышал моих слов: они потонули в общем хоре согласия и одобрения.

– Лестат, у нас нет времени на все эти игры, – заявила Сиврейн.

Еще одна вампирша, очень властная с виду, подхватила ее слова. Она сидела рядом с Грегори и успела уже телепатически назвать мне свое имя – Хризанта.

Поднявшись, она произнесла негромким мягким голосом:

– Пожелай хоть кто-то из здесь присутствующих взять на себя роль вождя, это произошло бы уже давным-давно. Ты привнес в нашу историю нечто совершенно новое. И я очень прошу тебя: не противься.

У меня имелось множество возражений. Да что я такого особенного сделал? Ну, написал несколько книжек, рассказывал истории, вышел на сцену в образе рок-певца. Нельзя же это все так раздувать и романтизировать!

– Не забыли, я ведь Принц-Паршивец?

Мариус лишь отмахнулся и, коротко рассмеявшись, посоветовал мне «приступать к делу».

– Да уж, пожалуйста, – поддержал темнокожий вампир, представившийся Авикусом. Его сосед, Флавий, белокурый и голубоглазый, лишь улыбнулся, глядя на меня с доверчивым восхищением, которое я читал и на лицах всех остальных.

– Если ты не встанешь к рулю, мы так ничего путного и не сделаем, – промолвила Алессандра. – Лестат, я увидела твое предназначение уже несколько веков назад, в Париже, когда ты так бесстрашно шел сквозь толпу смертных.