Хроноагент - Александр Калачев

Несмотря на серию инъекций, Андрей заметно хромает, но крепится, хотя каждый шаг дается ему с трудом. Но все равно надо идти. Я предлагаю ему опереться на меня, но он отказывается.

— Вперед! Времени осталось в обрез.

Эти оставшиеся километры мы идем как в кошмарном сне. Ловушки, сюрпризы, засады следуют одна за другой. Но мы уже настолько освоились в Лабиринте, да и конец пути так близок, что нас, можно сказать, ведет интуиция.

В одном месте, при выборе двух равнозначных туннелей я чувствую, что ни за что не пойду в правый. Чтобы проверить себя, швыряю туда пустой магазин от автомата. Лучи лазера ловят его на лету, и он испаряется в яркой синевато-розовой вспышке.

Еще через триста метров мы попадаем в туннель круглого сечения, где те же лазерные лучи начинают обстреливать нас со всех сторон. Только невероятная реакция, отточенная на ежедневных тренировках, спасает нас. За мгновение до удара по нам лазер с щелчком включается, и его “зрачок” загорается рубиновым светом. Туннель этот тянется более ста метров, и эти метры мы с Андреем преодолеваем где прыжками, где ползком, а кое-где приходится стоять или лежать минут по двадцать-тридцать. Местами приходится расстреливать не в меру ретивые лазеры, которые никак не хотят прекращать свою работу.

В узком зигзагообразном туннеле Андрей раскрывает контейнер и достает на ходу две термические гранаты. Буквально через три секунды температура в туннеле падает до минус восьмисот градусов и продолжает падать бешеным темпом, явно стремясь к абсолютному нулю. Две вспышки термита снова поднимают температуру до минус шестидесяти, и мы рывком выскакиваем из опасной зоны.

Опять круглый туннель. Из стен и из потолка начинают работать мощные излучатели в жестком рентгеновском, g— и s-диапазонах. Несколько минут мы тратим на их обнаружение и расстрел из автоматов.

На прямом широком участке мы оказываемся освещенными мощным прожектором, и нас начинают обстреливать из автоматов. Расстреляв слепящие нас прожектора, мы в инфракрасном диапазоне видим, что противник значительно превосходит нас численностью. Принимаем решение: отступить. Однако метров через тридцать та же интуиция заставляет меня нырнуть в левый, а Андрея в правый боковые проходы. И вовремя. Из-за поворота появляется такая же толпа, вооруженная до зубов. Около получаса мы держим оборону на два фронта. И когда мы уже израсходовали все патроны и гранаты и я начинаю поглядывать на пистолет, вспоминая слова Виктора: “Чтобы застрелиться в случае чего”, нападающие внезапно откатываются и исчезают.

Выждав некоторое время, мы идем дальше, перешагивая через неподвижные тела. За поворотом мы попадаем в ад. Длинный туннель заполнен прикованными к стене людьми: стариками и старухами (а скорее обыкновенными мужчинами и женщинами), множеством детей. Цепи, которыми прикованы эти несчастные, достаточно длинные. Благодаря этому толпа при виде нас заполняет всю ширину туннеля, и все эти несчастные начинают тянуться к нам, хватать нас, о чем-то просить, умолять. Они падают на колени, хватают нас за ноги. Судя по всему, они нуждаются в пище и воде. Но что мы можем сделать? Предложить им жалкие остатки нашего рациона? Мы не чудотворцы и не боги. Пройти вперед нет никакой возможности, обойти тоже. К выходу из Лабиринта ведет только этот туннель. Мы теряемся и отступаем назад.

— Что будем делать?

— Не знаю, — отвечает Андрей, — надо как-то все равно прорываться, уходить на другой уровень уже нельзя. Вдруг там такая же засада, а у нас только пистолеты действуют и бластеры.

— Стоп! Андрей, как ты думаешь, это настоящие люди?

— Наверняка нет. Скорее всего это биороботы.

— Тогда, может быть?.. — Я вынимаю бластер.

— У меня рука не поднимается.

— Да у меня тоже что-то не очень поднимается. Просто я вспомнил то, что нам сказали в напутствие. Когда сочтете нужным, применяйте оружие без колебаний! Возможно, это как раз и есть такой случай? Ведь десять минут назад мы стреляли без всяких угрызений совести.

— Сравнил! Там и по нас тоже стреляли. А эти-то не стреляют. Наоборот, ждут от нас помощи.

— А если это очередная проверка и от нас ждут именно такого решения?

— Похоже, ты стараешься убедить в этом в первую очередь самого себя.

— Да, ты прав.

Мы отходим на безопасное расстояние. Несмотря на принятое решение, не так-то легко реализовать его. А толпа продолжает умоляюще роптать. Отворачиваюсь и палю из бластера вдоль туннеля. Раздается взрыв. Несколько минут мы не смотрим друг на друга и не можем заставить себя обернуться. Наконец я пересиливаю себя. Туннель чист.

— Пошли.

Бластер-дезинтегратор работает чисто, ничего не оставляя от органики, но мне мерещится какой-то запах: не то разлагающихся трупов, не то нечистот. Трясу головой, чтобы избавиться от наваждения, но запах не исчезает. Скоро я замечаю, что и Андрей крутит носом с брезгливой гримасой. Запах усиливается. За поворотом мы видим его источник. Пол туннеля понижается и впереди залит зловонной жижей. Мы осторожно приближаемся и включаем фонари на предельную дальность. Лучи фонарей тонут в зловещих испарениях, густо поднимающихся от коричневато-зеленоватой поверхности. Мы переглядываемся.

— Обхода нет.

— Пойдем. Интересно, а здесь глубоко?

— Думаю, местами нам по уши будет. Наш рост им хорошо известен.

— Да уж, по уши в дерьме! Всю жизнь мечтал об этом… У тебя кислорода на сколько осталось?

— Минут на десять, не больше.

— У меня на пятнадцать. Давай уравняем давление. Мы делим кислород и осторожно двигаемся вперед. Пол постепенно понижается, и очень скоро уровень плотной жидкости доходит нам до пояса. Жидкость напоминает обычное содержимое выгребной ямы, только, кроме характерного запаха нечистот, сильно отдает еще и падалью. К горлу подступает тошнота. Андрей заходится кашлем. Вонь принимает уже почти осязаемый характер. А дно продолжает понижаться. Жидкость доходит уже до груди, когда я замечаю…

— Ты что встал? — спрашивает Андрей.

— Смотри, — указываю я на ряд трубок, торчащих из стен практически на уровне жидкости, метрах в двадцати впереди нас.

— Да… Нырять придется. Брр!

— Этого следовало ожидать. Этого или чего-то еще в этом роде. Я, когда увидел эту лужу, сразу вспомнил “Пикник на обочине”. Помнишь, как там…

— Я не читал этой вещи.

— Да, я и забыл, что ты из другого времени. Но могу сказать, что нам придется круто. Сколько можно, будем пользоваться кислородом, а там…

— Пошли уж, чего тут рассуждать.

Мы вновь двигаемся вперед. Когда до ближайших трубок остается совсем немного, мы погружаемся почти по шею. Трубки начинают светиться.

— Готовься, сейчас придется…

Договорить не успеваю. Начинают работать лазеры. Они бьют на разной высоте: одни почти на уровне жижи, другие сантиметров от десяти до двадцати пяти выше. Мы останавливаемся не только потому, что не очень-то хочется нырять в эту парашу, но и для того, чтобы прикинуть темп стрельбы. Залпы повторяются через пятнадцать секунд. Мы двигаемся вперед, отсчитывая время.