Войны мафии - Лесли Уоллер

– А теперь, – сказал он, смешивая воду и скотч для своего гостя, – поговорим о подходящей работе для тебя. Ты никогда не пробовал силы в области промышленного шпионажа?

Мервин моргнул.

– Отличное название. Шп...ионаж, – выговорил он. Н-наравится.

– И, о Боже, как здорово за это платят!

* * *

Хотя ему всегда нравилось изображать Этну за полсекунды до извержения, Итало знал, что всему есть свое время – и драматическим эффектам, и тихим рассуждениям. В данный момент подходило скорее второе.

Что Шан – злейший враг, каким-то образом стакнувшийся с калабрийцами, было теперь совершенно ясно. Малейшие сомнения на этот счет можно было отбросить, потому что Чарли Ричардса освободили сразу же после похищения Никки.

Чарли предстоит провести порядочно времени в больнице. Итало Риччи знал, что его вздорный племянник будет нуждаться не только в физиотерапии: такое грубое насилие отражается на душе еще в большей степени, чем на теле. В особенности если речь идет об Эль Профессоре. То, что он задержится на больничной койке, наверняка отразится и на его отношениях с Эйприл Гарнет. Если б не эта баба, Чарли б в жизни не хватило духу так напакостить Риччи.

Никто лучше Итало не понимал слабую сторону Чарли – вирус сверхзащищенности. Любой, а в особенности толковый и симпатичный парнишка вроде Чарли, должен почувствовать сопротивление этого мира – для закалки костей. Но Чарли освободили от этого. Как бизнесмен, он с самого начала располагал такими средствами, что любой другой мог бы об этом только мечтать. Любые препятствия на его пути Чио Итало устранял, даже не дожидаясь просьбы, – забастовки, рекламации на сырье, выходки конкурентов, короче, все, что было чумой для других. Чарли избаловали, изнежили. Настоящий бизнесмен – в душе убийца и всегда готов преодолеть тот последний дюйм, от которого шарахается Чарли. Когти и зубы всегда были ему ни к чему. И единственный человек, кроме Итало, который об этом догадывается, – проклятая индейская скво. Чем трудней ей будет добраться до Чарли, тем лучше. У Итало уже было достаточно неприятностей из-за нее. Если б он не успел в последний момент вцепиться в неувязку с «Ричтроном», Чарли благополучно упорхнул бы от него.

Итало затягивал передачу «Ричтрона», потому что это было для него последней возможностью проучить Чарли. Если б его нипоти Чарли был нормальным Риччи, происшествия с пикапом или взрыва газа было бы достаточно, чтобы наставить его на ум. Кто-то должен постоянно наставлять его на ум, несмотря на то, что эта баба вцепилась в его яйца. Но теперь – довольно. Basta е basta![86]

Нет лучше места, чтобы обеспечить себе кусок пожирнее, чем Вашингтон, департамент коммерции, столица всего на свете, включая уличную преступность. Эти проститутки в конгрессе – пора заставить из отрабатывать свое содержание.

Итало сунул в свой компьютер диск с материалами Эдгара Дж. Гувера. Занесение архива в память почти завершено, теперь, сверяясь с датами, он уничтожал компромат на тех, кто уже умер. Время злодейски подтачивало его богатства. Итало, Скупой Рыцарь, с наслаждением просматривал досье на мониторе, пропускал золотые сквозь скрюченные артритом пальцы, побрякивал монетами. Он всегда начинал лучше соображать после этого развлечения.

Именно «Ричтрон» сорвал маску с истинного врага семьи Риччи. Но хотя удалось определить цели Шана, его стратегия оставалась туманной. Не важно. Последний поступок Чарли перед похищением – ночной звонок Керри – обеспечил «Ричтрону» безопасность от захвата со стороны. Молодец. Военным капо ему не быть, но в мирное время его инстинкт неоценим.

Итало лениво смотрел на запись: «Паркинсон Э. Ральф, сенатор США». Его пальцы коснулись клавиш компьютера. Приставания к малолетним. В настоящее время все вычеркнуто из полицейских архивов родного городка, сохранилось только досье Гувера. Времена меняются. Сейчас слабинку по части недозрелой плоти легко удовлетворить, повысив цену. В досье была фотография: Паркинсон, содомирующий девятилетнего мальчика. Ребенка удерживала в удобной позе мать. Итало вздохнул и снова посмотрел на экран: «Комитеты: финансовый, промышленный, иностранных дел».

Внезапно в оливковых, глубоко посаженных глазах Итало вспыхнул огонь. Позорные тайны Вашингтона у него в руках. Вашингтона и любого мало-мальски заметного на карте города Америки. Страны, которую захватчики вроде Шан Лао надеются купить или украсть. Слава Богу, что эта разрушительная информация находится в руках патриота-американца, а не той дикой орды, которая, щелкая зубами, ломится через границы Америки, чтобы разрушить величайшую демократию мира. Слава Богу, ключ к власти в руках Итало Риччи, а не какого-нибудь выскочки вроде Шан Лао.

Наступило время расправиться с захватчиками – раз и навсегда. Тонкая, изогнутая, как ятаган, улыбка, искривила углы рта Итало.

Шан Лао труп, хотя еще не догадывается об этом.

Про Винса можно было бы сказать так: после недели, проведенной в любой точке земли, ему хотелось оказаться где-нибудь еще. После двух недель в Манхэттене, когда он собирал воедино свою разрушенную, взорванную, разлетевшуюся на куски империю, Винс с удовольствием смотался бы на Сатурн. Он уже перестал извиняться перед Ленорой за то, что не возвращается домой каждую проклятую ночь. Но только он один мог разобраться в хаосе, оставленном Никки и Бакстером Моем, разобраться и на обломках построить новое.

– Децентрализация, – сказал Баз Эйлер, – вот как это называется, Винс.

– В общем, делаем двенадцать центров там, где их было пять. И пусть ублюдки придумают что-нибудь новенькое.

Чтобы сохранить разум в эти недели, он то и дело заглядывал к Базу в его клинику в Виллидже на Макдугал-стрит, перекусить и подремать, пока МегаМАО держит его на плаву.

Основным занятием База в это время было бесконечное выписывание рецептов. Он знал, что сейчас лучше не приставать к Винсу. Подмеченные им летаргические явления, возрастающая нервозность, вспышки бессмысленного страха – все укладывалось в картину, это был академический список побочных эффектов МегаМАО, химического привыкания – Баз, как и большинство медиков, предпочитал избегать термина «наркомания».

В штатном расписании Баз значился «медицинским директором». От случая к случаю он доставал старые бланки рецептов – сувенир из прошлого, грустное напоминание.

– Слушай, Винс, – произнес он однажды, отложив в сторону ручку, – я должен кое-что рассказать тебе.

Винс, с фиолетовыми кругами под глазами, по-кошачьи потянулся и зевнул.

– Ты уже третий раз начинаешь что-то мямлить, когда я к тебе заскакиваю. Что тебя гложет?

Безвыходное положение. За последние две недели Баз много раз настраивал себя на выполнение безумного задания Эйлин. Но начать было трудно. Если б Винс произнес что-нибудь ободряющее, вроде: «Давай выкладывай», или хотя бы: «Я слушаю». Но, мыслями в другом месте, он вел счет фальстартам База.