Глаз бури - Питер Рэтклифф

сих пор у каждого патруля, шансы на то, что мы не столкнемся с новыми неприятностями, были невелики.

Когда я собрал в кучу все оставшиеся запасы, который мне удалось раздобыть у ребят из «Дельты», я вызвал восемь наших «110-х» с экипажами и «Унимог», велев своим ребятам раскопать весь оставшийся у них харч и воду и добавить ее в общую кучу. Затем я разделил все поровну между каждой машиной. Невероятно, но, наблюдая за распределением запасов, я обнаружил, что один из моих экипажей припрятал в задней части своего «Ленд Ровера» целую канистру с водой.

В довершение ко всей этой чертовщине, озвученной оперативным офицером, это ныкание воды моими людьми стало последней каплей. Я устроил им настоящую взбучку, обозвав каждого из них эгоистичным ублюдком, какого только можно себе представить.

— С такими друзьями, как вы, нам никакой Саддам не нужен, — подчеркнул я, после чего разделил лишнюю воду между другими машинами.

Наконец, сразу после 15:00 мы выехали и понеслись по направлению к нужному району настолько быстро, насколько позволяла местность. Удивительно, но как рассказал мне позже майор Алан, когда наша пыль оседала на горизонте на северо-западе, на юге появилось облако пыли, поднятое приближающейся колонной снабжения, прозванной в штабе «Странниками нижнего вàди». С большой смелостью они проделали весь путь при дневном свете под руководством майора Билла, — того самого, который обхаживал патруль «Альфа Один Ноль» на насыпи и в Ираке до того, как я присоединился к нему.

Наш путь прошел почти без происшествий. Первые пару часов мы ехали при ярком солнечном свете и быстро продвигались по гравийной равнине, но после захода Солнца продвижение замедлилось. Полное отсутствие лунного света вынудило нас снова полагаться на ночные прицелы и тепловизор. Усугубляло ситуацию и то, что мы ехали через мокрый снег, который ветер гнал почти горизонтально на нас. Находясь в открытых машинах без ветровых стекол, мы вскоре промерзли до костей.

Единственный примечательный эпизод в этой поездке стал любопытным, если не сказать зловещим, случаем. Через несколько часов мы наткнулись на заброшенный фермерский дом. Повсюду вокруг него валялись останки большого количества козьих туш. Скелеты животных лежали среди различных кусков и обломков, окружавших ферму, которые могли быть следствием удара или самолета или ракеты. Среди других обломков были также крупные фрагменты множества тяжелых снарядов. Когда кто-то предположил, что это место могло быть испытательным полигоном для химического оружия, несколько ребят начали нервничать и искать свои противогазы и ОЗК. Я сказал им, чтобы они не беспокоились. Если бы токсичный газ все еще висел где-то поблизости, мы бы уже все лежали на спине, и либо мучительно умирали, либо были мертвы. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что мы наткнулись просто на старый артиллерийский и ракетный полигон. И судя по его виду, сомневаюсь, что он использовался в последние годы.

Достигнув сразу после 21:00 основного маршрута снабжения № 3, ведущего из Аммана в Багдад, я организовал временную базу примерно в километре к югу от него, хотя и значительно западнее того места, где мы в последний раз наблюдали дорогу возле объекта «Виктор-2». В том месте вокруг было разбросано множество высоких курганов из, казалось бы, песчаника, которые при ближайшем рассмотрении оказались муравейниками. Они служили отличным укрытием.

Пока остальные военнослужащие патруля организовывали обычный оборонительный периметр из машин и выставляли дозорных, я на своем «Ленд Ровере» выдвинулся вперед и выставил НП с видом на шоссе. Оттуда мы могли наблюдать за движением на маршруте снабжения — на удивление оживленным. В основном движение шло с запада на восток — грузы шли из Иордании, единственного союзника Саддама. Здесь были все виды грузового транспорта, какие только можно себе представить, от гужевых повозок до огромных многоосных сочлененных автопоездов.

Незадолго до рассвета мы вернулись на базу, и я дал людям, кроме дозорных, несколько часов поспать, прежде чем двинуть весь патруль дальше по шоссе на северо-запад. Погода прояснилась, и, поскольку после полудня светило яркое Солнце, нам пришлось ехать медленно, чтобы уменьшить количество поднимаемой пыли, которая могла послужить гигантским разведпризнаком для врага, и по которой он мог точно определить наше местоположение. Я снова организовал временную базу в километре от шоссе, а затем выставил ночные и дневные НП ближе к нему. Движение транспорта было таким же обыденным, как и накануне, что означало, что мы не видели ничего, что могло бы нас заинтересовать, не говоря уже о мобильной колонне «Скадов». Зачем нас отправили в такую даль, в такое время, чтобы высвободить «Дельту Три Ноль от столь обыденного и рутинного задания, я никогда не узнаю. На протяжении всего дня нам чудом удавалось сдерживать зевоту, делая все возможное, чтобы развеять скуку. К счастью, вечером мы получили приказ отойти и возвращаться в Вàди Тубал. Если бы штаб задержался еще на двадцать четыре часа, то у нас возникли бы серьезные проблемы. Вода была на исходе, пайки тоже, и к тому времени, когда наша колонна пробиралась зигзагообразным путем через вход в маленькое сухое русло, которое я выбрал для района пополнения запасов, наши протестующие желудки шумели почти так же сильно, как двигатели наших машин.

Дозорные, пропускавшие нас, были из подразделения охраны колонны снабжения, состоявшего из парней из эскадрона «B» и ряда военнослужащих штабного эскадрона, которые были переброшены из Британии в качестве поддержки. Это означало, что кроме погибших, раненых и пропавших без вести в бою, практически все боевые силы полка САС в Персидском заливе собрались в одном месте — наверное, это была самая крупная концентрация действующих подразделений Полка в одном месте и в одно время. Я почти надеялся, что иракцы найдут нас. Их ждал бы очень неприятный сюрприз, когда они поняли бы, с чем столкнулись.

Но если нам и не суждено было войти в полковую летопись как участники великой битвы в Вàди Тубале, то мы могли, по крайней мере, отметиться в чем-то другом — в дополнение к уже замечательному, если не сказать безумному, подвигу по доставке припасов наземным путем на вражескую территорию. Присутствие такого количества бойцов Полка, а также колонны снабжения и ее сопровождения в иракском вàди заставило меня призадуматься.

Я решил провести собрание сержантов. В нашей родной казарме такие собрания — «мессы» или «молитвы» — обычно проводятся каждый месяц, и как полковой сержант-майор я автоматически являлся их председателем. Однако, поскольку сержант-майором полка я стал только в первую неделю декабря, и в тот момент мы были заняты сначала подготовкой к переброске в Персидский залив, а затем