Изолятор - Джошуа Спэньол

– Все будет хорошо, не волнуйся.

– Будет ли?

Риторические вопросы, подобные этому, очень хороши, поскольку оставляют широкое поле для самых различных ответов и многообразных комментариев. Но в эту самую минуту Бог, если он действительно живет где-то там, наверху, решил дать свой ответ. Впереди слева я заметил огромные, ярко освещенные зеленые буквы: «Больница Гилрой».

– Ну вот, наконец-то, – пробормотал я и сбросил скорость.

Когда я вошел в отделение скорой помощи, особой паники там не случилось. Но внезапно наступила полная тишина. Я попытался взглянуть на себя глазами окружающих, в частности принимающей сестры: ободранный, грязный, давно не бритый мужчина; вместо левой кисти – кровавый комок, по спине течет кровь. А он к тому же требует носилки.

Помню, как вокруг сразу оказалось несколько человек. Они пытались уложить меня на стоящую у стены кушетку. Однако совладать им не удалось: растолкав всех вокруг, я бросился обратно к «пикапу», не переставая кричать о носилках.

Распахнув пассажирскую дверь, сразу увидел окровавленный зад Брук. Попытался определить, куда же именно попала пуля, но так и не смог рассмотреть рану. Положил руку на бедро боевой подруги и стал ждать.

Уже через полминуты прибежали два парня с носилками на колесиках, а следом за ними подошел и врач.

– Что произошло? – поинтересовался он.

Не вдаваясь в подробности, я ответил просто, что это пулевое ранение. Санитары ловко уложили Брук на каталку, а доктор внимательно взглянул на меня.

– А с вами что?

– Думаю, тоже пуля. Впрочем, ранение не слишком серьезное. Ну а рука…

Я поднял то, что от нее осталось. Доктор секунду внимательно смотрел, потом перевел взгляд на носилки.

– Брук? – удивленно воскликнул он.

Она посмотрела снизу вверх и улыбнулась:

– Джейми!

Джейми внимательно разглядывал нас обоих.

– Что же, черт возьми, произошло?

Санитары повезли Брук в госпиталь. Красавец Джейми последовал за ней. А Натаниель, несмотря на то, что раны его не уступали ранам соратницы, остался в одиночестве.

– Эй! – окликнул я. – Нужно, чтобы кто-нибудь помог вот с этим.

Я показал на коробку с файлами.

Джейми на ходу обернулся.

– Оставьте все здесь и идите в здание.

– Нет. Не могу.

Густые брови Джейми на секунду нахмурились, но потом он приказал одному из санитаров помочь мне, а сам занял его место возле каталки.

– Эй! – снова крикнул я и подбежал к Джейми, или, как его звали здесь, доктору Муносу. – Никакой полиции, хорошо?

– Полицию уже вызвали.

Ничего не поделаешь. Я вернулся к «пикапу» и стал смотреть, как санитар собирает файлы.

Одно из преимуществ сильного кровотечения состоит в его драматичности. Нам не пришлось долго ждать, пока на нас обратят внимание. Правда, в данном конкретном случае трудно было определить, почему именно к нам проявляют такое внимание – то ли из-за обилия крови, то ли просто потому, что, видимо, у Брук и Джейми имелась собственная история.

Вот они воркуют, словно голубки. Вернее, если говорить точно, ворковал преимущественно Джейми.

– Так, значит, прострелили попку? – мурлыкал он, разрезая джинсы. – Какое кощунство! Ведь это все равно что разбить «Давида» Микеланджело.

Брук засмеялась – смех казался измученным, но искренним. Чарам доктора Муноса противостоять невозможно. Знаю, прекрасно знаю, что ревность – отвратительное, недостойное чувство. Существуют куда более серьезные проблемы. Через несколько минут примчится полиция и начнет расспрашивать о том, что происходит здесь, а главное, о том, что произошло на шоссе в десяти милях к югу отсюда. Непонятно, чем закончится история с рукой. А тут вот оно: здравствуй, ревность!

Мной занялся другой доктор. Вернее, докторша. Она была, наверное, лет пятидесяти и гораздо серьезнее и сдержаннее Джейми. Мы с ней уж точно вместе не спали, а потому она не воспевала ни мою замечательную задницу, ни мое замечательное плечо, ни мою замечательную руку.

– Просто перевяжите как следует, – попросил я, глядя, как доктор разбинтовывает мою самодельную повязку. – И плечо тоже заклейте.

Добравшись наконец до руки, доктор вздрогнула.

– Но вам срочно необходимо хирургическое вмешательство.

– Просто перевяжите. И пожалуйста, как можно скорее. Мне необходимо уйти. Нужно найти кого-нибудь, у кого есть болторезный станок. Мы с доктором Майклз не можем всю жизнь ходить закованными в кандалы.

– Об этом уже позаботились.

– Спасибо.

Врач внимательно осмотрела мою обезображенную руку.

– Доктор Маккормик, я настаиваю…

– Да перевяжите же, черт подери!

Легкая болтовня в соседнем боксе прекратилась. Я подошел к занавеске и резко ее отдернул. Джейми обернулся, крайне раздраженный вторжением. Брук лежала, накрытая простыней, ничуть не скрывающей ягодиц.

– Я тоже видел эту красивую попу, доктор, – ужалил я Джейми.

К чести Брук, она смолчала.

– Мне надо уйти, Брук.

– Зачем?

Я взглянул на Джейми и ту докторшу – ее звали доктор Сэксон, – занимавшуюся моей рукой.

– Просто необходимо уйти, и все. Должен успеть кое с кем поговорить, прежде… прежде чем все это взорвется.

Казалось, Брук поняла и, подняв голову, через плечо посмотрела на меня.

– Постарайся быть осторожным.

Я обратился к доктору Сэксон:

– Пожалуйста, побыстрее перевяжите руку и плечо. Я же все равно уйду.

– Но вы должны подписать…

– Знаю. Давайте сюда бумаги.

Доктор Сэксон позвонила и заказала справки, освобождающие больницу от всякой ответственности за мое безрассудное поведение и за то, что я ухожу, не получив должной медицинской помощи.

Джейми Мунос хотел задернуть занавеску, но я его остановил. Он снова рассердился.

– Мне нужна машина, – произнес я, глядя на Брук.

Она едва заметно кивнула. Господи, благослови эту женщину!

– Джейми, дай доктору Маккормику ключи, – распорядилась доктор Майклз.

– Что?

– Ему нужна твоя машина. Дай ключи.

Доктор Мунос и доктор Сэксон переглянулись.

– Зачем? – наконец поинтересовался Джейми.

– Не могу сказать.

Тонкий подтекст этого ответа подразумевал, что причина слишком серьезна, чтобы обсуждать ее с посторонними. Ну как в таких условиях можно отказать в просьбе? Бывшая любовница ранена, ее товарищ вообще изувечен. Оба явно не в бегах, поскольку Брук остается в госпитале и готова общаться с полицией. А кроме того, доктор Мунос явно надеялся, что, уступив, сможет получить еще один шанс в отношениях с очаровательной Брук Майклз.