Успеть до захода солнца - Нора Робертс

– Мисс Баазов сказала, что он целился в Коллена на улице.

– Он взял еще один ствол из машины, когда Коллен победил его в честном поединке. Но я вынул из него патроны, – добавил Рори. – Я подумал, что у него наверняка есть в тачке второй ствол, и, поскольку он уже раз стрелял в Коллена, то попытается сделать это снова. Так что мне показалось разумным принять меры предосторожности.

Теперь Тейт потер лицо обеими руками.

– Господи Иисусе Христе.

– Ты забыл про разбитую бутылку. Он разбил ее, – продолжала Челси, – и бросился на Коллена с «розочкой». Он не дрался честно с самого начала, да и потом тоже.

– Твоя мама знает, что ты тут смотришь на драку в баре? – строго спросил Тейт.

– Она знает, что я с Рори. Должна знать. Я живу на комплексе, но разговариваю с ней почти каждый день.

– Кучка наглецов, вот вы кто. Кертис, заходи, начнешь с Сэнди Раймса. Сними его показания. Мисс Баазов…

– Джессика.

– Джессика, мы прогуляемся до торгового автомата, поскольку я не могу сейчас выпить добрую порцию виски, как бы мне этого ни хотелось. Я начинаю подозревать, что вы тут самый разумный свидетель. Так что расскажите мне по порядку, как и что происходило.

– С радостью.

Коллен глотнул пива, когда они шли через площадку.

– Шериф какое-то время будет злиться.

– Потом перестанет. – Бодин пожала плечами. – Он понимал, что ты рассчитаешься с Клинтоком, и понимал, что и сам в аналогичной ситуации поступил бы так же. Думаю, он не столько злится, сколько испытывает разочарование. Не в тебе, а в Клинтоке.

Разбирательство заняло больше часа, и ближе к его окончанию Коллен уже чувствовал все свои синяки и царапины. Он с нежностью думал об упаковке мороженого горошка, которую Бодин бросила в его холодильник, – и только жалел, что она не положила туда полдюжины таких упаковок.

Но все же Коллен считал, что его боль стоила того. Гаррет Клинток будет теперь долго смотреть на мир сквозь решетку. Он вспомнил комментарий Джессики по поводу Клинтока и решил, что она права.

Клинтоку надо серьезно лечить голову.

Коллен задел боком дверцу, когда выбирался из кабины, и скрипнул зубами. Но тут же напомнил себе, что Клинтоку еще хуже.

– Ты хочешь пойти и сказать Сандауну, что он отмщен?

– Я скажу ему об этом утром.

Искренне жалея Коллена, Бодин обняла его за талию.

– Опирайся на меня. – Она подняла голову и вздохнула, глядя на луну. – Надо сказать, я повидала много драк, но этот вечер был самым впечатляющим. Джессика получила немного странное и утрированное представление о «Трех ступеньках» и местных завсегдатаях, а Тейт отругал тебя.

Бодин открыла дверь, сняла с Кола шляпу и бросила ее на стол. Потом осторожно потрогала пальцами синяки на его лице.

– Несколько дней ты будешь выглядеть не очень красиво, но ему ты сломал нос.

– По-моему, да.

– Только не надо меня больше так толкать.

Тут он удивленно вскинул брови – несмотря на боль.

– Даю тебе гарантию, что, если какой-нибудь идиот еще раз направит ствол в твою сторону, я опять толкну тебя.

– Тогда в следующий раз я буду готова и толкну тебя первая. – Она легонько пихнула его и потянула назад, собираясь расстегнуть на нем рубашку. – Давай посмотрим, что там от тебя осталось.

Он схватил ее за руки.

– У меня сердце остановилось, прямо оборвалось, когда я представил, что в тебя может попасть пуля.

– Моему сердцу тоже было несладко, когда ты кинулся прямо под дуло пистолета. Проклятый Гарри Купер. Это он проснулся в тебе.

– Нет, Клинт Иствуд. По-моему, Гарри Купер – это скорее роль Чейза.

Он взял, нет, схватил в ладони ее лицо и крепко поцеловал в губы, так, что боль, похоть и удовольствие взорвались и смешались воедино.

В ней мгновенно вспыхнула страсть. Она обняла его, с трудом сдерживая свой порыв и стараясь не причинить ему боль.

– Скиннер, ты сегодня не в форме.

– Я всегда в форме. – Он прижал ее к двери и стянул с нее рубашку. – Я хочу этого. Позволь мне. – Он щелкнул застежкой ее лифчика, отбросил его, взял в ладони ее груди. – Позволь мне.

– Мне хотелось сорвать с тебя одежду после первого же твоего удара, – призналась она и тут же сняла с него рубашку. – Только потом не жалуйся, что я причинила тебе боль.

Она впилась губами в его губы, и он увлек ее на пол.

Весь жар, весь огонь, вся страсть, которые он вложил в поединок, хоть и дрался расчетливо, с холодной головой, нахлынули на него. Потребность бить, колотить по чужой плоти перегорела и превратилась в потребность обладать плотью. Плотью Бодин.

Вместе с неистовством пришло освобождение.

Он испытывал боль, когда ее руки, решительные и жадные, стащили с него одежду, впились в его мышцы. Но все это словно происходило где-то там, далеко, а здесь остался лишь пробудившийся в нем безумный голод.

Он не ждал ее, не мог ждать, а сам вторгся в нее, как только раздел достаточно для этого. И задвигался так яростно, словно от этого зависела вся его жизнь.

Она изогнулась в безмолвном крике, вцепилась в его волосы, будто только так могла удержаться от падения с утеса. Его серые глаза сделались зелеными, отражая блеск ее глаз с неимоверной интенсивностью и не позволяя ей смотреть в сторону.

В ее теле бушевал лесной пожар, сверкали молнии, выжигая все ее эмоции и оставляя опаленную землю. Она выгибалась под ним, побуждая любить ее решительнее, быстрее. Если он отдавал свои силы, то она жадно похищала их. И когда снова ударил разряд молнии, она метнулась навстречу ему, и они оба выгорели дотла.

Содрогнувшись, липкая от пота и крови из его ран, открывшихся в этом безумии, она прерывисто дышала. Его сердце бешено колотилось рядом с ее сердцем, потому что он лежал распростершись на ней всей своей тяжестью.

Она вспомнила момент, когда Клинток поднял пистолет – то ощущение, что земля уходит из-под ног, – и подумала, что сейчас было почти то же самое.

– Эй, что ты собираешься делать?

– Бодин, по-моему, есть немало причин, по которым я просто не могу пошевелиться в эту самую минуту.

– Я предупреждала тебя, чтобы ты не жаловался, если я сделаю тебе больно. Сейчас ты пойдешь и встанешь под горячий душ. А когда выйдешь, то примешь мотрин, выпьешь виски, и мы с тобой приложим лед, куда необходимо, полечим и перевяжем все, что необходимо.

– Мне и так нормально.

– Это адреналин после секса, и он скоро уйдет.

– Адреналин после секса. – Он приник губами к ее горлу. – Надо его законсервировать и сохранить.