Утро без рассвета. Колыма. Книга 1 - Эльмира Нетесова

— Ты чей будешь, милок?

— Здешний я! С этой деревни!

— Эко не повезло! Где ж скитался столь долго?

— Далеко, мать! Что случилось.

— Партизан в селе было много. Почитай что все! Вот и налетели фрицы. С неба и с земли. Кого убили, кого убило, других повесили.

— В сорок третьем. В самом начале. Ни одного в живых не оставили. А у тебя кто ж тут был?

— Все моими были.

— То-то гляжу с горя кричишь.

— А ты откуда? — спросил Гиря.

— Я неподалеку. Рядом. Сюда ходим по крапиву. Густая она тут. Семен взял чемодан.

— Куда же ты теперь? — вздохнула старушка.

— К родственничку, — процедил он сквозь зубы.

— Еще есть гд е?

— Имеется.

— Ну дай тебе Бог вживе и в здравии его сыскать, — крестила Гирю вслед старушка.

«Сыщу! Уж эту блядь из-под земли достану!»— думал Семен. И, обувшись, устало поплелся к станции чужой собакой.

Через неделю он был в Ереване. Чтоб не привлечь к себе внимания, остановился в скромном номере гостиницы. Каждый день днем, и ночью искал Скальпа. Каждую минуту.

— Ты ограбил! Ты отнял! Все отобрал у меня! Все! Даже смерть человеческую! На своей земле умереть не дал! Взамен боль оставил! К чему я жив! Да и жив ли? Ты во всем виноват! — Один! Я не живу и ты сдохни! — сжимал он кулаки.

Но прошла неделя. А Скальпа нет. Месяц. Нет. Два! Нигде не попадается. Весь город обходил. Еще два месяца! Зима! Еще месяц! Давно бы уехать пора. Но чутье подсказывало, здесь он! Ищи! И Гиря искал. Крутился около дома, где тот раньше жил. Вскоре понял — там другие. И снова искал. Сутра до ночи. Решил не уезжать, покуда не найдет. И повезло…

Он ел мороженное. В открытом кафе. Не один. С ним женщина. Гиря следил. Он шел за ними по пятам, ждал, когда Скальп останется один. И тогда… Он ждал когда закончится фильм. Потом до двенадцати у ресторана. Потом в такси следом за ними. Потом до двух, пока они говорили в подъезде. Потом Скальп стал прощаться и Семен подкрался ближе. Вот шаги затопали по ступенькам. Гиря сжал кулак. И…

Тронулся он вскоре в обратный путь. Вот и Хабаровск. Отсюда добирался до Петропавловска. Потом вернулся в совхоз.

Немало удивились жители. Вернулся! То-то не зря обещал. Хотя в общем ничего не обещал конкретно. Сказал, что подумает. А все ж вернулся. Панкратов радовался больше всех. Да и было чему. В дизельной хозяин будет. Серьезный, работящий человек. Не мальчишки. А мужчина! Проверенный.

И снова по утрам будил совхоз звонкоголосый двигатель. Пел, свистел, радовал, грел. И никто не спрашивал Семена, почему он вернулся в совхоз, почему не остался на материке; вернулся, значит так надо. Ему виднее. Об отпуске не спрашивали, как он его провел. Лишь улыбались завистливо.

А Семен расправил плечи. Раздобрел. Стал подтянутым. И перестал чувствовать себя в совхозе чужим. Лишь иногда всплывали перед глазами воспоминания. Недавние… И тогда он снова становился задумчивым.

«Верно ли я сделал? Стоило ль вот так! Может напрасно? Но нет, о чем это? Похорони свою память! Похорони! Пусть не терзает она больше, пусть не болит», — заставлял себя Гиря. И старался забыть все!

… Однажды вечером, когда Семен сдавал дежурство сменщику, в дизельную зашел Василий Иванович Панкратов. Семен, глянув на него, сразу понял, что председатель сельсовета не в настроении. Он хмурился. Поздоровался сухо. Руки не подал, как делал все время после возвращения Семена в совхоз. Глянув на Гирю, сказал строго:

— Разговор есть.

— Говори.

— С глазу на глаз.

Семен удивленно пожал плечами.

— Давай выйдем! — предложил Панкратов.

— Погоди минуту, — и, сдав сменщику вахту, вышел за председателем.

— Ты чего вернулся?!

— Куда? — не понял Гиря.

— В совхоз!

— Ты ж звал.

— Звал. Верно.

— Вот и приехал.

— Брешешь! — крикнул Панкратов.

— Ты что, Василий Иванович?

— Что в отпуске натворил?

— Ничего. Сам знаешь!

— Не знаю!

— Чего тебе надо? — рассвирепел Семен.

— Не мне! Им!

— Кому?

— Спрашивали о тебе сегодня!

— Кто?

— Из спецотдела областной милиции?

— А я при чем?

— Не валяй дурака!

— У них и спрашивай, раз не веришь! Какого черта пристал? — орал Семен.

— Ты полегше! Не забывайся!

— А чего ты меня пытаешь?

— Ничего! Где обосрался? Они зря не спрашивают. Знаю я их. Видать, натворил и прячешься теперь у нас?

— Послушай, выбирай слова.

— Для тебя?

— И для меня! А ты как думал?

— Погоди! Узнаю я, что ты за фрукт, а то, ишь, добреньким прикинулся. Вернулся! Знаем мы вас!

— Что знаешь? Говори!

— Скажу! И вот что! Покуда не разузнаю, почему о тебе справлялись, ни на шаг из села. Понял?

— Я-то понял! Но жалеть о понятом тебе придется, — пообещал Семен.

— Что?

— Иди ты!..

Семен, резко повернувшись, пошел домой. А председатель сельсовета, постояв немного, буркнул себе под нос что-то неприличное, заскрипел протезами на весь совхоз. Тоже домой направился. Злой. Озабоченный. Звонок и впрямь не на шутку встревожил его. Но разговор с Семеном — разозлил.

— Я тебе погонорюсь, — ворчал Панкратов в адрес Гири. Но тот не мог услышать его слов. — Ишь, боров, отъелся тут у нас и хамит. Обо мне, если я ни в чем не виноват, никто не спрашивает. А о тебе… Да еще откуда! Не было печали на мою голову. Так свалилась.

Семен не спал всю ночь. Ворочался с боку на бок. Вздыхал, думал, вспоминал. И беспокоился…

Шли дни. Настороженные. Утомительные. Ждал Семен. Ждал и Панкратов. Он много раз пытался дозвониться до спецотдела области, но из-за весеннего паводка связь была нарушена и беспокойство росло с каждым днем. Гиря заметно помрачнел и перестал разговаривать, даже замечать председателя. Тот платил тем же.

Неприязнь их заметили. И вскоре по совхозу поползли сплетни. Василий Иванович нервничал. С нескрываемой досадой крутил безмолвный телефон с утра до вечера.

Прошла неделя. И вот однажды Семен принес в сельсовет заявление с просьбой уволить его по собственному желанию. Сунул листок бумаги под нос Панкратову.

— Сбежать хочешь? От ответственности?

— Нет!