Пятерка Мечей - Наталья Солнцева

В такие ясные, зимние дни Артем любил добираться на работу пешком. Он, не торопясь, шел по набережной. Под ногами поскрипывал снежок, лицо овевала морозная свежесть. Голова была легкая, и ему хорошо думалось. Мысли приходили и уходили, сменяя одна другую, без излишней торопливости, нервозности и суеты. Даже то, что господин Пономарев почти не спал в эту ночь, не мешало ему сосредоточиться.

В деле о серийном убийце появилась третья жертва – Изабелла Юрьевна Буланина, – дама красивая, но несколько вульгарная, без определенных занятий. То есть занятие у нее, конечно, было, но его правильнее было бы назвать увлечением. Изабелла Юрьевна увлекалась мужчинами. Они тоже ее любили, – охотно вступали с ней в интимные отношения, проводили с ней время, дарили подарки и обеспечивали материально. Проблем с деньгами и развлечениями у госпожи Буланиной не было.

По всему выходило, что убийцу она знала и сама впустила его в квартиру. Учитывая, сколько мужчин были знакомы с роскошной блондинкой и посещали ее, работы предстояло немерено! Артем с Динарой не один час беседовали, пытаясь установить, каким образом Пятерка Мечей могла попасть к убийце. Выходило, что либо убийца похитил ее у Динары, либо она уже находилась у Изабеллы Юрьевны, а он только воспользовался возможностью направить внимание на госпожу Чиляеву.

Чем больше Пономарев думал об этом, тем сильнее он склонялся к мысли, что карта – дело рук Вольфа. Потому что только человек, посвященный в некоторые эзотерические и оккультные таинства, мог взять именно ее, Пятерку Мечей, – «пышные похороны». Откуда простому обывателю могло быть известно значение этой карты Таро?

– Просто совпадение! – твердила Динара.

Она утверждала, что в случае с Буланиной Вольф ни при чем, ссылаясь на мнение какого-то таинственного Мастера, назвать имя которого отказалась наотрез. Якобы, этот человек сказал ей, будто маньяк и «черный маг» – двое разных людей.

– Вольф страшен, потому что вокруг него клубятся тучи темной энергии! – заявила Динара. – Он вовлекает нас в пространство зла, притягивает к нам ужасные вещи… Ты должен разобраться с ним!

Испытания последних недель, особенно смерть Изабеллы Юрьевны, сблизили Артема и Динару. Они проводили вместе много времени, по вечерам гуляли по Невскому, ужинали в маленьких кафе, где подавали жареных кур и красное вино, перешли на «ты».

– Интересно, что я, по-твоему, должен сделать с Вольфом? Вашим «штучкам» я не обучен…

– И не надо! – обрадовалась Динара. – Просто набей ему морду!

– Что-о? Ты в своем уме?

– Боишься?

– Не в том дело… Как ты себе это представляешь? Молодой здоровый мужик накидывается на инвалида, избивает его… Про ментов и так всякие ужасы рассказывают. Хочешь, чтобы меня с работы выгнали?

– Во-первых, Вольф не инвалид.

– Но он хромает…

– Ну и что? Не перебивай меня, пожалуйста.

– Извини.

– Хромает он совершенно по другой причине. Кстати, ты забыл, что у него еще тик на лице! Но он не инвалид.

– Я уже понял. А что во-вторых?

– Во-вторых, Вольф не знает, что ты мент! Он тебя хоть раз видел?

Господин Пономарев задумался. Он следил за Вольфом, но тот никогда не замечал наблюдения за собой. Сыщик сказал об этом Динаре.

– Вот видишь?! Не такой уж он крутой и всесильный! Подстереги его как-нибудь темным вечерком в подворотне и врежь по физиономии. Мне тебя учить надо? А чтобы он тебя узнать не смог, натяни на голову такую черную маску…ну, как в кино показывают. Сделай страшно свирепый вид, напугай его как следует! Кто из нас двоих мужчина? Ты или я?

– Судя по всему, я… – вздохнул Артем. – Поэтому мне придется идти и бить Вольфа.

– Правильно! Только кулаков не жалей.

– О, женщины! – воздел глаза к небу господин сыщик. – Ваши жестокость и коварство не даром вошли в историю!

– Да, еще один совет! – добавила Динара, оставив его сарказм без внимания. – Постарайся не думать о том, как и когда ты будешь это делать. Просто гони от себя эти мысли, рассеивай их.

– Вот так совсем не думать? – поразился Артем. – Идти без единой мысли в голове?

– Без единой! Полный экспромт! Импровизация невидимки! Иначе Вольф засечет тебя, и все пропало.

– Как это он меня засечет? Когда я за ним следил, он и ухом не повел…

– Это потому, что ты только наблюдал за ним. А тут ты собираешься напасть, да еще с целью нанести ему физические удары! Вольф, как-никак, маг! И даже ослабленный, он владеет некоторыми приемами, которые…впрочем, тебе этого знать не надо.

– Понятно… Думаешь, я испугаюсь, и тебе придется самой драться с Вольфом?

– Нет, но…

– Ладно! – засмеялся Пономарев. – Чувствую, что мне не отвертеться. Я мужчина, и это в определенной степени обязывает… Что ж! Дуэль в подворотне! Звучит неплохо… А?

– Да… – грустно согласилась Динара.

– Чего ты расстроилась? Думаешь, Вольф меня побьет? Напрасно… Наше дело правое, мы победим! А какая награда ждет бесстрашного воина? Прекрасная дама подарит ему свое сердце?

Господин Пономарев вспомнил, как после этих слов он наклонился и поцеловал Динару. Она этого не ожидала и растерялась, даже смутилась…

Сыщик так погрузился в приятные мысли, что налетел на прохожего, который долго чертыхался и оглядывался. Так нельзя! – решил Артем. – Чуть не сбил с ног человека. Когда идешь, думай о дороге!

Поначалу он так и делал, – рассматривал белые от инея деревья, покрытую льдом Неву, – но потом снова незаметно перешел на мысли о Динаре. Ее черные глаза стояли перед ним, как два темных огня, полные затаенной страсти и обещания…

– Знаешь, что я поняла? – сказала она с тоской. – Никакая я не ясновидящая! Никакая не прорицательница! Так…жалкая дилетантка. Школьница, которая явилась в театр, чтобы сыграть леди Макбет! Режиссер долго смотрел на нее, и предложил роль служанки. Но и это получилось у нее с трудом…

– Ты кого имеешь в виду?

– Себя! Кого же еще? Жизнь не терпит любительских спектаклей! Они хороши на дружеской вечеринке, но никуда не годятся на профессиональной сцене. Во всем следует достигать истинного, высочайшего мастерства! Именно это – самая большая ценность, которой только могут владеть люди.

В ее словах звучала горечь поражения.

Артему хотелось утешить Динару, но он не знал, как. Вдруг, перед его внутренним взором возникла Соня. Он удивился, что все это время ни разу не вспоминал о ней. Как будто Сони и не было в его жизни! А что, если действительно не было? В конце концов, все ненастоящее исчезает бесследно, растворяется в силовых полях подлинных чувств и желаний, – меркнет, подобно фитильку лампы в лучах истинного светила.