От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

Внутреннее положение Германии, в первую очередь до предела милитаризованная экономика, ограниченная сырьевая и продовольственная база, а также скудость собственных трудовых ресурсов настоятельно требовали своего решения. Выход из создавшегося положения германское руководство видело в военном решении всех проблем путем завоевания «жизненного пространства» на Востоке. Здесь уже вступали в силу внешнеполитические факторы.

Как известно, в мае-июне 1940 года Германии удалось коренным образом изменить военно-стратегическую ситуацию в Европе, вывести из войны Францию и разбить на континентальной части британские войска, что породило надежды на скорое завершение войны с Англией. Это позволяло Германии бросить все силы на разгром СССР, поэтому не случайно именно в июне-июле 1940 года традиционные антисоветские намерения германского руководства стали приобретать конкретное оформление[947]. Однако в июле 1940 года стало ясно, что скорого прекращения войны ожидать не следует. По мере развития военно-политической обстановки летом 1940 года германскому руководству пришлось решать чрезвычайно сложный стратегический вопрос: следует ли сначала разгромить Англию или же надо двинуться на Восток, сокрушить СССР, а потом уже сосредоточиться на войне с Англией и США.

Затяжная война с Англией, постепенное усиление английской экономической блокады Европы создавали реальную угрозу экономического краха Германии. По этой причине нацистским руководством в полном соответствии со своими целевыми и программными установками было решено завоевать такое «жизненное пространство», чтобы Германия, «устойчивая от блокады, сплоченная территориально и экономически независимая от ввоза стратегического сырья континентально-европейская империя», была бы в состоянии выдержать длительную войну с Англией и США[948].

Гитлер спешил начать войну против СССР как можно быстрее и как можно быстрее завершить ее, пока Советский Союз и США значительно не повысили свои военный и экономический потенциалы. Поэтому первоначально он предлагал предпринять «восточный поход» осенью 1940 года. Однако военные руководители сумели убедить его в нецелесообразности такой спешки. Приведенные аргументы стали для Гитлера весьма убедительными, и уже в конце июля он согласился перенести нападение на Советский Союз на весну 1941 года[949].

Упрочению идеи «восточного похода» в германском руководстве способствовало и то, что германская разведка имела неполные данные о боеспособности советских Вооруженных сил и оценивала Красную армию по результатам советско-финляндской войны. В условиях переоценки собственных сил вермахта, быстро разгромившего французскую армию, был сделан вывод о слабости РККА.

Что касается операции «Морской лев» против Великобритании, то подготовка к ней постепенно свертывалась, а в октябре 1940 года верховное командование вермахта отказалось от нее полностью. В дальнейшем эта операция так же, как и другие действия германских вооруженных сил на Западе, служила важнейшим средством дезинформации советского руководства об истинных намерениях Германии в отношении СССР.

Сразу после принятия решения о войне с СССР Гитлер приказал к весне 1941 года увеличить армию до 180 дивизий, невзирая на трудности, испытываемые экономикой[950]. Идейные и расовые убеждения вышли на первый план после того, как было принято решение по «Барбароссе». Война с СССР становилась для Гитлера вершиной его идеологических устремлений. 27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония подписали Тройственный пакт, который должен был стать основой для создания более широкого блока во главе с Германией, подчиненного задаче окончательного разгрома Англии. По достижении этой цели Германия могла бы сосредоточить все силы для осуществления похода на Восток.

Усиление позиций Германии на Балканах представляло серьезную угрозу для Советского Союза. Несмотря на то, что развертывание германских войск на востоке шло полным ходом, с помощью проводимой немцами кампании дезинформации у советского руководства создалось ошибочное мнение, что главный район развертывания войск находится в южном секторе, тогда как силы на севере по-прежнему сравнительно невелики. Появилась тенденция объяснить сосредоточение войск стремлением германского командования укрепить восточные границы с СССР, на которые не обращалось внимания во время кампании во Франции.

4 декабря 1940 года Гитлер впервые созвал свой генеральный штаб после памятного заседания 31 июля для обсуждения в деталях плана нападения на Советский Союз. Именно на этом заседании он изменил кодовое название операции с «Фрица» на «Барбароссу». Непреклонность внешнеполитического курса Советского Союза укрепляла решимость германского руководства обратиться к силовым методам. В обоснование этого решения стали вводиться идеологические и расовые предубеждения о «неполноценности» советских военнослужащих и коммунистического строя. Нежелание Советского Союза смириться с активным проникновением Германии на Балканы означало непримиримость позиций двух стран и столкновение их жизненно важных интересов в данном регионе. Схожая тенденция проявилась и в Финляндии.

Опасаясь войны на два фронта, 20 апреля 1940 года, в день своего рождения, Гитлер сказал своим ближайшим соратникам, что он совсем не стремится уничтожить Англию и разрушить ее империю и готов заключить с Англией мир на определенных условиях, устраивающих в первую очередь Германию[951]. Однако расчеты Гитлера на уступчивость Англии оказались напрасными. Английские правящие круги не хотели превращать свою страну в «младшего партнера» нацистской Германии и предпочитали остаться с ней в состоянии вооруженной борьбы, надеясь, что со временем военно-стратегическая обстановка изменится в их пользу.

Советско-германские переговоры в ноябре 1940 года показали, что позиция СССР была совершенно неприемлема для Германии, поскольку требовала ее отказа от вмешательства в Финляндии и закрывала ей возможность продвижения на Ближний Восток через Балканы. Согласие Германии на эти условия означало бы, что ей оставалась лишь возможность продолжения затяжной войны против Англии на западе Европы или в Африке при постоянном усилении Советского Союза в ее собственном тылу[952]. И хотя германское руководство не видело пока реальной опасности в позиции СССР, но и потенциальная угроза, исходящая со стороны столь мощного соседа, не позволяла просто игнорировать его мнение. Даже отказ от соглашения с СССР и продвижение на Ближний Восток через Балканы без одобрения советского руководства ставили бы германские войска в уязвимое положение, так как их коммуникации проходили бы в 800-километровом коридоре вдоль советских границ.