Прячась от света - Барбара Эрскин

Каким-то образом, через силу ему удалось пробежать последние несколько шагов, и вот они вновь оказались в густой тени. Эта часть леса была гораздо гуще, вековые дубы перемежались кустами остролиста, ежевики и волчьей ягоды. Джон свернул в сторону и потащил Сару за собой в укрытие старого остролиста. Внезапно он рухнул на землю.

– Со мной все кончено. Если они доберутся сюда, ты должна бежать одна.

– Они не найдут нас, Джон. С ними нет собак, и они ничего не увидят в темноте. – Упав на землю рядом с ним, Сара осторожно дотронулась до его плеча. – Ты храбрый человек, Джон Пеппер. Ты рисковал жизнью, чтобы спасти меня.

– Ради твоего отца...

– И ради меня! Я никогда не забуду об этом, Джон. – Она замолчала.

Они вновь услышали крики. Голоса раздавались неподалеку, на поляне, но не становились громче. Люди толпились на одном месте, пытаясь напасть на их след в поисках прогалины, где беглецы скрылись в лесу. Погоня приближалась. Сара услышала, как Джон судорожно дышит. Если преследователи приблизятся еще немного, они могут его услышать.

Рядом заухала сова, Сара взглянула вверх. Судя по внезапной настороженной тишине, их преследователи тоже услышали сову. Неужели сова заметила беглецов в лесу?

– Уведи их отсюда, милая! – пробормотала Сара.

В окружавшей их темноте она не заметила, как внезапно сова расправила крылья и тихо вылетела на поляну. Преследователи заметили, как сова летит через поляну, и дружно свернули в ту сторону, откуда она прилетела, ринувшись в лес с дальней от Сары и Джона стороны поляны. Через считанные минуты голоса преследователей стихли.

– Они ушли, – еле слышно прошептала Сара, протянула руку и дотронулась до плеча Джона, но он не отозвался. – Джон? – Она испуганно позвала его. Джон не шевелился, и дыхания его не было слышно. – Джон! – Сара затрясла его. – Джон, не умирай!

Но было поздно – Джон Пеппер умер...

Сара беспомощно огляделась по сторонам. Что ей теперь делать?

«Сара, дорогая!»

Что это?! Кто это сказал?!

Это же голос Лизы! Но ведь она в темнице, в замке Колчестер?..

«Ты не справишься в одиночку, Сара. Отомсти за меня, за нас всех. И помоги Джону Пепперу. Призови хозяина, Люцифера, Сара. Он поможет тебе».

– Лиза?! – Сара похолодела от ужаса.

Она осторожно коснулась лица Джона. Его тело уже остыло.

– Господин Люцифер, – дрожащими губами прошептала Сара и запнулась, холодея от страха. – Помоги мне сейчас, и я буду служить тебе до конца моих дней. Спаси моего доброго слугу Джона! Спаси его и верни ему жизнь и здоровье!

Сара коснулась холодного лба Джона. Он не шевельнулся. Сара ждала, в ее душе боролись ожидание и ужасный страх. Вдали снова заухала сова, совсем близко резко хрустнула ветка. Сара затаила дыхание. Кто-то был рядом! Едва решаясь пошевелиться, она приподнялась на коленях, чтобы хоть что-то разглядеть в темноте. Слабо светящееся небо на востоке, бледные тени сквозят на темном лесу. Черно-белый маленький силуэт метнулся на самом краю ее поля зрения, и Сара вновь услышала хруст прутьев. Это был барсук.

А потом, внезапно материализовавшись из тумана, который стелился между деревьями, чьи-то руки схватили ее. Холодные жестокие руки тащили ее прочь из укромного места, кололи пиками в плечи. Ночь наполнилась торжествующими криками, и еще – страхом и болью.

– Тони мертв, Майк!

Стоя на коленях, Руфь бережно опустила голову мужа на подол своей юбки, взглянула вверх и наконец увидела происходящее.

Майк припал к полу рядом с алтарем. Он харкал кровью, его дыхание было прерывистым. Женщина, прозрачная как стекло, но почему-то казавшаяся реальной, склонилась над ним, ее глаза горели ненавистью.

– О нет! – Руфь сдержала слезы. – Стерва! Ты его не получишь! – Она наклонилась и поцеловала мужа в лоб, переложила его голову на пол и вскочила на ноги.

– Избавься от Хопкинса, Майк! Ведь ей нужен именно Хопкинс. – Голос Руфи обретал прежнюю силу. – Избавься от него! Молись! – Руфь внезапно умолкла, выражение страдания исчезло с ее лица. – Тони с нами. – Голос женщины был полон благоговейного страха. – Я вижу его! Он здесь! – У нее опять появились слезы. – И Тони окружен светом, Майк! А эта женщина не выносит света, она явилась из тьмы! Оторви от себя Хопкинса, Майк, и она исчезнет!

В ушах Майка толчками билась горячая кровь, и он еле слышал Руфь. С трудом он приподнял голову и посмотрел вверх, отчаянно пытаясь перевести дух и расслышать то, что кричала ему Руфь. Сара так близко, и она... такая сильная, такая... красивая. Внезапно Майк тоже увидел Тони. Он стоял рядом с алтарем, вытянув вперед руки. Его окружало свечение, подобное солнечному свету. Это потрясающее зрелище вернуло Майку надежду. Он оглянулся на Сару, трясущейся рукой стирая кровь и слюну с подбородка.

Сара шагнула к нему, ее ненависть явственно ощущалась и жгла Майка, как огнем. Он рухнул на одну из алтарных ступеней и, задыхаясь, попытался дотянуться до Тони, но силы почти оставили его. Сара все еще была здесь, она стояла между ним и Тони.

– Почему?.. – еле прошептал Майк, и Сара наклонилась к нему. – Что тебе сделал Хопкинс?..

Эмма крепко спала. Ее ужаснули злобные крики, жестокость их рук, грубо схвативших ее за запястья и связавших тугим узлом ее руки. Ее резко подняли, земля ушла из-под ног.

– Хватайте ведьму! Поднимите ее! Тащите ее к мистеру Хопкинсу!

Кто-то склонился над Джоном Пеппером:

– Он мертв!

Саре заткнули рот кляпом, завязали глаза. Она не видела, были ли среди преследователей Стерн и Хопкинс, или же ее схватили их прихвостни. От ужаса она потеряла сознание и очнулась, только когда с ее глаз сорвали повязку и усадили на стул перед столом Хопкинса.

Одетый в безукоризненный костюм, без единого пятнышка, он наблюдал за ней сквозь опущенные ресницы. Улюлюкавшие преследователи ушли, Сара и Хопкинс остались вдвоем. За окном плыла плотная пелена тумана.

– Ну вот, Сара, наконец-то ты попалась.

Ее руки до сих пор были связаны. Она потеряла туфли, и ноги замерзли.

Хопкинс холодно улыбнулся:

– Твое имя стоит последним в этом списке.

Раскрытая записная книжка лежала на столе перед Хопкинсом. В руке у него было гусиное перо. Он потянулся к чернильнице, рука его дрожала.

Сара застонала и попыталась выплюнуть кляп, но он не поддался. Она едва ли могла пошевелиться, так крепко ее связали.

– Мери! – Хопкинс, не поднимая глаз, писал что-то в записной книжке мелким убористым почерком. – Ты готова?

Из угла комнаты вышла темная фигура Мери Филипс. Поверх темного платья на ней был надет чистый белый передник.