Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам

Ленин и его товарищи не питали иллюзий относительно того, как в России будет истолкован их проезд через Германию. Ни минуты не колеблясь, Ленин обратился за помощью к политическому врагу, чтобы предотвратить будущую клевету. Санкционирует ли Петроградский Совет и председатель Чхеидзе поездку большевиков? Разрешение, разумеется, было дано: недемократично препятствовать возвращению человека, объявившего о своих намерениях. Это единственное, не считая издания манифестов, что сделал Совет за долгое время. Мартов собирался тупо ждать официального разрешения, но Ленин очень спешил. «Он с горечью говорил об излишней осмотрительности Мартова и остальных… Ни один разумный человек не захочет подумать, что мы едем в Россию от лица немцев… Преступление сидеть здесь сложа руки, когда мы так необходимы пролетариату в России».[253]

В целях опровержения всякой клеветы швейцарский социалист Фриц Платтен заключил договор с немецким посланником. Ленину и его спутникам был предоставлен отдельный вагон, обеспечивающий экстерриториальный проезд по территории Германии (отсюда пошла легенда об «опечатанном вагоне»). Все отношения с германскими властями осуществлялись через Платтена, сопровождавшего русских революционеров. Обращалось особое внимание на то, что пропуск на проезд давался всем эмигрантам «независимо от партийной принадлежности и их отношения к войне и миру».[254]

Единственным обязательством русских эмигрантов, проехавших через Германию, было потребовать от своего правительства освобождения такого же количества немецких военнопленных.

Итак, вместе с Лениным и Крупской 27 марта из Швейцарии выехало более двадцати эмигрантов, в том числе Зиновьев и Инесса Арманд. Из Германии они попали в Швецию, а затем в Финляндию. 2 апреля семья Ленина получила телеграмму: «Будем в понедельник в одиннадцать вечера. Сообщите в «Правду». Ленин радовался, что едет домой, но временами его охватывала тревога. А вдруг их арестуют на русской границе? Было невыносимо осознавать полное бессилие Временного правительства и крайнюю нерешительность другой «половины правительства», Петроградского Совета. На границе бывшей Российской империи Фрицу Платтену было отказано во въезде. Правительство, не посмевшее отказать во въезде людям, заверявшим, что будут бороться за его свержение, оказалось достаточно храбрым для того, чтобы ограничить в этом праве собственных граждан. Впоследствии Суханов открыто громил Совет и министров за этот недемократический шаг.[255]

Итак, вечером 3 апреля 1917 года Ленин вместе с группой политических эмигрантов прибыл на станцию Белоостров, где их ожидали Мария Ульянова, Шляпников, Каменев, другие большевистские лидеры. Ленин забросал их вопросами: какое настроение у рабочих, солдат, как обстоят дела в партии? Каменев получил от Ленина выговор: «Что это вы написали в «Правде»? Я, конечно, обзывал вас по-всякому». Но сказано это было добродушно, с улыбкой. Ленин любил Каменева. Главное, он наверняка понимал, что Каменев, непокорный «оборонец), невольно оказал партии услугу: он спас ее от народного негодования во время первой, наиболее националистической фазы революции. Каменев не отреагировал на замечание вождя. Он бегал по вагону, представляя петроградских большевиков своему большому другу Григорию Зиновьеву, чья жизнь будет неразрывно связана с его собственной и закончится так же трагически.

3 апреля в 23 часа 10 минут поезд прибыл в Петроград на Финляндский вокзал. Владимир Ильич приехал домой.

В чем Совет был непревзойденным мастером, так это в устройстве торжественных приемов и встреч героев-революционеров, вернувшихся на родину. Несколькими днями раньше горячий прием был оказан Плеханову. Торжественных встреч были удостоены Вера Засулич и легендарная народница Катерина Брешко-Брешковская, «бабушка русской революции».[256]

Революция пока еще была праздником, и великодушные победители, не задумываясь о различиях в политических убеждениях председателя, товарищей председателя Совета, «меньшевистских негодяев» (на языке вновь прибывших), поспешили на вокзал, чтобы воздать дань уважения товарищу Ленину и его партии.

На перроне был выстроен почетный караул. Под мелодию «Марсельезы» (русские оркестры еще не играли «Интернационал», а ведь «Марсельеза» была не только революционным гимном, но, как это ни прискорбно, являлась гимном «французского империализма») Ленин вышел из вагона. Раздались бурные аплодисменты. (По свидетельствам очевидцев, Шляпников вел себя словно шеф полиции, приветствующий визит царского губернатора.) Командир роты почетного караула произнес короткую речь, в которой выразил надежду, что гражданин Ленин в скором времени войдет во Временное правительство! Ленину в руки сунули букет цветов (никто не заметил, получила ли Крупская цветы; ее вообще никто не замечал) и проводили в зал для торжественных приемов, где в прежние времена проходили встречи царской семьи.

Здесь Чхеидзе от имени Совета произнес приветственную речь: революционную демократию следует защитить от внутренних и внешних врагов… необходимо единство… они надеются, что Ленин объединится с ними в борьбе за дело революции. Едва дослушав «приветствие» (Ленин явно игнорировал незадачливого председателя Совета), Владимир Ильич обратился с речью к находившимся здесь петроградским рабочим, солдатам и морякам: «Социалистическое движение охватило весь мир… наша русская революция ознаменовывает начало мировой социалистической революции… она открывает новую эру в истории человечества». Ленин, обладая трезвым и практичным умом, не мог не высказать своего мнения о революции в Германии: «Недалек тот час, когда по призыву нашего товарища Карла Либкнехта народ Германии повернет оружие против эксплуататоров… Германия бурлит». В то время Либкнехт находился в тюрьме, а Ленин прибыл в Россию с помощью того самого правительства, которое посадило Либкнехта в тюрьму. Но присутствующие на встрече в тот момент не задумывались о подобных мелочах.

По окончании официальной встречи Владимир Ильич выступил перед толпой, собравшейся у вокзала. Стоя на броневике, он фактически повторил свой «ответ» Чхеидзе. Затем на броневике, тесно окруженном народом, Ленин медленно отправился к дворцу Кшесинской. Здесь он произнес речь с балкона дворца. Все выступления Ленина этой ночью содержали бескомпромиссное нападение на продолжающуюся войну: «Защита Родины означает защиту одних капиталистов от других». Эти слова вызвали ропот среди солдат, слушавших выступление Ленина; кое-кто даже предложил ему спуститься вниз, и тогда они ему покажут, что к чему…