Похитители тьмы - Ричард Дейч

— Знаю. Скорблю вместе с тобой. И он пытался убить тебя.

— Твоя сестра осталась бы жива, — сказал Веню, — если бы ты не влезла в эту историю.

— Не слушай его, — сказал Майкл. — Он не может смириться с тем, что потерял все. Он — всего лишь ничего не стоящий уличный громила, который провалил все, к чему прикасался. — Голос Сент-Пьера зазвучал обвинительно. — Его вышвырнули из церкви. Посадили в тюрьму. Он обманывает мир, строя финансовую империю только для того, чтобы ее потерять. Узнает местонахождение одной из величайших святынь в истории, но плюет на это ради побрякушек, — Сент-Пьер показывал на золото и книги. — Пусть он умрет здесь в одиночестве, в темноте с его драгоценными книгами и золотом.

КК кивнула Майклу, повернулась к Веню, к своему отцу — последнему живому родственнику, который сидел здесь, сияя лысиной в свете факела. Он символизировал собой все, что она ненавидела в жизни: алчность, ненасытность, порочность и человеконенавистничество. Он не питал ни малейшего уважения к человеческой жизни, в его сердце, не знавшем любви, царил мрак. И эта забытая богом трещина в земной коре стала самым подходящим для него местом.

Веню смотрел на нее вызывающе и злобно; она отвечала ему взглядом, полным ненависти и отвращения.

— Он жаждал этого, — сказал Майкл, обращаясь к КК, хотя та все еще смотрела на Веню. — Оставим его здесь.

Он снял фонарик с пояса, включил его и передал Кэтрин. Они вышли из малой пещеры и направились к лестнице.

— Подожди здесь секунду, — сказал Майкл. Он повернулся и направился назад. Кинул мельком взгляд на Веню, который сидел у своих драгоценных книг и пергаментов, глаза его пылали яростью. Он не хотел признавать поражения, отказывался просить о пощаде.

Майкл вытащил факел из крепления в стене, и тени, казалось, запрыгали с новой силой.

— Мне нужно немного дополнительного света.

Он оглядел пещеру с пустыми креплениями под факелы высоко на стенах. Присел перед кипой парусов Кемаля Рейса и оторвал кусок.

— Между нами. Как бы КК ни ненавидела тебя, я не хочу оставлять тебя одного в темноте, — сказал Майкл, вытаскивая зажигалку. Он обмотал несколько раз кусок паруса вокруг зажигалки, бросил ее на пол и сломал ударом ноги. — Мой тебе совет: используй все, что у тебя есть, чтобы поддерживать здесь свет, потому что когда он погаснет…

Майкл поднял раздавленную зажигалку. Запах вытекающего из нее бутана, пропитывающего материю, ударил ему в ноздри. Майкл без колебания прикоснулся горючей тряпкой к огню факела, в руке у него вспыхнул огненный шар, и он подбросил его высоко в воздух.

Веню недоуменно проводил взглядом этот снаряд, который пролетел над его головой мимо его драгоценных книг, сухих, как ветер пустыни, и горючих, как трут, и приземлился в десяти футах за ними оранжевым шаром. Пергамент, бумага и кожи пролежали века в этом воздухонепроницаемом помещении, куда не проникала влага из главной пещеры. Им повезло — тут не было ни насекомых, ни крыс, ни мышей, ни личинок, которые уничтожили бы эту зловещую библиотеку много веков назад.

Из-за этой горы документов огненный шар Майкла освещал помещение новым светом, набирающим яркость оранжевым сиянием. Веню смотрел недоуменным взглядом, потом посмотрел на стены, пустые держатели для факелов… и понял.

Факелы со смолой были разбросаны за кипами пергаментов, книг, свитков, звериных шкур. Они оставались такими же горючими, как и в древности, когда их только изготовили, и потому мгновенно подхватили пламя, которое стало быстро распространяться по полу. Веню встал и увидел, что Майкл разложил куски паруса на полу позади его драгоценной находки. Сухая материя способствовала распространению огня, и в считаные секунды языки пламени уже пожирали первый свиток — молитву Сатане, насчитывающую две тысячи лет.

Веню, видя, как начинает сгорать его мир, запрыгал вокруг пламени, как беспомощный ребенок; языки пламени и искры перепрыгивали на более новые тексты, на пергаменты тысячелетней давности. Черный и серый дым плотными клубами поднимался к потолку, пламя разгоралось все сильнее. Веню пытался загасить огонь, вытаскивая из кипы книги, прежде чем их охватит огонь.

Майкл в последний раз окинул взглядом комнату, груды золота и драгоценностей, слитки, золотые изделия, сверкавшие в свете пламени. Этим сокровищам больше не суждено увидеть свет дня. Клад стоимостью в миллиарды долларов, накопленный за долгие годы безымянными людьми и украденный, чтобы оказаться в конечном счете посреди океана. Кемаль Рейс, гроза морей, знаменитый адмирал турецкого флота, отдал жизнь, чтобы вернуть этот клад на его место рядом с темными текстами, к которым сейчас подбирался огонь. Майкл решил приложить все силы, чтобы жертва адмирала не оказалась напрасной.

Он оглянулся и вдруг понял, что чего-то здесь не хватает. Быстро выбежав из комнаты и захлопнув дверь, схватил КК за руку, и вместе они бросились вверх по лестнице.

Они появились из-за темной двери, запыхавшись после трехминутного подъема. Изо всех сил навалились на громадную черную дверь и закрыли ее. Она ударилась о косяк, издав низкий глухой звук, оставив внизу Веню и темную часть мира.

Майкл схватил обвитый змеями посох, торчавший из центра двери, и принялся тащить его на себя, пока тот не вышел из паза. Когда запор встал на место, дверь издала механическое шуршание, а потом воцарилась мертвая тишина. Майкл посмотрел на дверь, на эти жуткие изображения смерти и человека в худших его проявлениях, на прячущихся в тени тварей и страдающих людей в нижней части. И тут он, наконец, понял, что эта дверь не прославляет зло и смерть, а предупреждает о том, что находится за ней.

Он поднял с пола кожаный чехол, лежавший там же, где его оставили, и засунул в него посох. Поставил на место крышку и зашнуровал, потом взял КК за руку.

Они поднялись по лестнице в комнату с мандалами и обнаружили Буша, который держал оружие, готовый пристрелить любого незваного гостя. На его лице появилось выражение облегчения.

— Слава богу. Вы живы.

Оба кивнули, хотя мыслями все еще были там, внизу, переживая случившееся.

— Веню? — спросил Буш.

Майкл отрицательно покачал головой — он не хотел говорить о том, какой конец ждет отца его девушки.

— А Иблис? — спросил Буш, когда они двинулись по коридору.

— Мертв, — лаконично ответила КК.

Майкл понимал, что она сейчас думает о сестре, о ее гибели, о пустоте, которая теперь образуется в ее жизни. Он повернул голову к Бушу и замедлил шаг, когда КК вышла из коридора.

— Ты видел, чтобы оттуда кто-то выходил? — Майкл показал на лестницу, уходившую вниз.

— Нет, — сказал Буш, в смятении наклоняя голову. — Мы о ком говорим?

Майкл покачал головой. Он видел, как этот человек упал на пол, видел, как его поразила пуля и кровь растеклась по рубахе, видел, как Веню вылил кипящую грязь на его лицо, видел предсмертные судороги.