Молот Люцифера - Ларри Нивен

Удобрения. Племенной скот. Витамины. Бензин и пропан. Электричество. Вода. Ну, сначала особых проблем с ней не будет. Медикаменты, лекарства, бритвенные лезвия, прогнозы погоды, семена, корма, одежда, боеприпасы. Перечень можно продолжать бесконечно. Даже иголки, булавки, нитки…

– В нынешнем году хорошего урожая не собрать, – заметил Стретч Толлифсен. – Мои посевы уже пропадают.

Джеллисон кивнул. Фермеру пришлось помогать своим соседям со сбором помидоров, и его жена сразу же постаралась засолить те, что достались им: не пропадать же добру. Сам Толлифсен выращивал ячмень, и вот этой-то культуре точно не пережить лета.

– Я хочу спросить: будем ли мы держаться вместе? – сказал Артур.

– Что значит «держаться вместе»? – уточнил Кристофер.

– Совместно владеть тем, чем мы располагаем, – ответил сенатор.

– Так вы про коммунизм, – враждебно буркнул Рэй.

– Нет, я о кооперации, сотрудничестве. О милосердии, если угодно. И об управлении тем немногим, что у нас есть, во избежание расточительства.

– Похоже на коммунизм…

– Заткнись, Рэй, – Джордж Кристофер встал. – Сенатор, я согласен с вами. Нет смысла тратить остатки имеющегося у нас бензина, сажая то, что все равно не вырастет. Или скармливать остатки соевых бобов скотине, которая скоро загнется. Вопрос в том, кто будет решать? Вы?

– Кто-то должен, – вымолвил Толлифсен.

– Не в одиночку, – добавил Джеллисон. – Мы изберем совет. Хочу подчеркнуть, что мое положение лучше, чем у кого бы то ни было из собравшихся, но я охотно поделюсь…

– Конечно, – проговорил Кристофер. – Но с кем конкретно, сенатор? Вот главный вопрос. Как далеко мы зайдем? Будем пытаться прокормить Лос-Анджелес?

– Чушь! – вырвалось у Тернера.

– Почему? Они заявятся сюда – по крайней мере, те, кто сможет добраться! – воскликнул Джордж. – Лос-Анджелес, Сан-Хоакин и то, что осталось от Сан-Франциско… Не все, кто там живет, но очень многие! Три сотни за прошлую ночь – а это только начало. Долго еще мы будем пускать чужаков на нашу территорию?

– И черномазых – тоже! – крикнул кто-то, сидевший на полу. Он тотчас виновато обернулся к двум темнокожим – взрослому мужчине и мальчику-подростку, которые сидели неподалеку. – Ладно, простите… Нет. Я не извиняюсь. Люциус, вы владеете землей. И обрабатываете ее. Но городские черные, ноющие насчет равенства… они и вам не нужны!

Фермер, к которому обращались, ничего не ответил. Он съежился, отстранившись от остальных, и теперь он и его сын сидели не шевелясь.

– С Люциусом Картером – полный порядок, – произнес Джордж. – Но Фрэнк прав, говоря о прочих. Горожане. Туристы. Хиппи. Они сюда нагрянут. Надо их остановить.

«Проигрываю, – подумал Артур, – они чересчур напуганы, а Кристофер задел их за живое».

Джеллисон содрогнулся. В ближайшие месяцы многие просто погибнут. Как выбрать тех, кому жить – и кому умирать? Кто осмелится взять на себя ответственность? Кто станет убийцей?

«Господь свидетель, мне бы не хотелось им быть».

– Джордж, что вы предлагаете? – спросил сенатор вслух.

– Установить на проселочной дороге КПП. Нам не нужны чужаки, поэтому давайте-ка прогонять пришлых.

– Не всех, – встрял мэр Зейц. – Женщины и дети…

– Всех! – гаркнул Кристофер. – У нас есть жены. И дети. Куча детей, есть о ком беспокоиться. Если мы начнем принимать к себе других, то чем это закончится? Тем, что зимой наши семьи умрут от голода!

– А кто добровольно будет дежурить на вашем КПП? – осведомился шеф Хартман. – Кому хватит жестокости, чтобы, увидев машину, набитую людьми, сказать, что мы отказываемся принять даже их детей? Вам – нет, Джордж. Никому из нас.

– Черта с два!

– А ведь среди пришлых могут оказаться ценные специалисты, – изрек Джеллисон. – Механики. Нам они понадобятся. Врачи, ветеринары. Пивовары. И кузнецы – если в современном мире они еще остались.

– Я работал в кузнице, – выпалил Рэй. – Ковал лошадей на окружной ярмарке.

– Прекрасно, – произнес сенатор. – Но есть ряд профессий, которыми вы не владеете, верно? А опытные люди нам впоследствии пригодятся.

– Ладно, – проворчал Джордж Кристофер. – Но мы не можем принимать к себе всех желающих.

– Но следует поступить именно так, – пророкотал кто-то.

Низкий голос профессионального оратора оказался не столь громким, чтобы перекрыть гомон присутствующих и раскаты грома, но люди услышали его и примолкли.

– «Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть… Был странником, и не приняли Меня»[7]. Вы хотите, чтобы Господь сказал вам это на Страшном суде?

В зале стало совсем тихо. Люди обернулись и посмотрели на преподобного Томаса Варли. Почти все они посещали церковь, где он служил, приглашали его в свои дома, когда умирал кто-либо из близких, чтобы он побыл с ними. С ним же дети фермеров отправлялись на пикники и в походы.

Священник был из местных: он родился в долине и прожил здесь всю жизнь, кроме нескольких, которые он провел в колледже в Сан-Франциско. Сейчас мужчина стоял, выпрямившись во весь рост, прямой (чуть похудевший с прошлого года, когда отметил свое шестидесятилетие), но еще сильный, чтобы помочь соседу вытащить из канавы угодившую туда корову.

Джордж дерзко уставился на него.

– Преподобный, мы действительно не можем так поступить! Некоторые из нас – из нас! – вероятно, не переживут эту зиму. На всех пищи просто не хватит.

– Тогда почему вы не прогоните лишних? – парировал Варли.

– Возможно, дойдет и до этого, – пробормотал Кристофер и твердо произнес: – Я уже видел подобное… Людей, которые голодали. У них даже не было сил жевать, когда им дали еду. Преподобный, вы хотите, чтобы мы ждали сложа руки – пока перед нами не встанет тот же вопрос, что и у партии Доннера? Я имею в виду каннибализм… Если мы прогоним чужаков, потом они наверняка найдут себе какое-нибудь убежище. А если мы примем их, то зимой все умрем.

– Правильно говоришь, Джордж! – крикнул кто-то из глубины комнаты.

Молодой мужчина обвел взглядом собравшихся. Он не заметил на их лицах неприязни: только стыд и еще – неприкрытый страх. Джордж подумал, что и окружающим его физиономия видится точно такой же.

И упрямо продолжил:

– Нужно что-то делать, и, не откладывая, иначе черта с два я соглашусь на сотрудничество! Заберу все – в том числе и то, что привез сегодня из Портервилла и уеду домой! И обещаю, застрелить всякого, кто ступит на мою землю.

В зале загомонили. Священник хотел возразить, но теперь его голос заглушили возгласы.

– Правильно, дружище!