Стилист - Александра Маринина

Когда он наконец прочитал в газетах об аресте Черкасова, унего камень с души свалился. Он сделал ЭТО. Теперь он может спать спокойно.

* * *

Вернувшись на работу после поездки к Соловьеву, Настяудивилась, не застав на месте ни Селуянова, ни Доценко. Они ведь обещали кконцу дня подъехать, им нужно было обсудить кучу вопросов.

– Ты бы больше шлялась, – проворчал полковникГордеев. – Они поехали Шикеринца задерживать.

– Как? Уже? – изумилась Настя. – Что-нибудьслучилось?

– Коротков отзвонился, там улик на Шикеринца –видимо-невидимо. А уж когда его фотографию предъявили – вообще все закрутилось.В деле об убийстве Светланы Соловьевой есть описание примет некоего мужчины,которого видели возле нее несколько раз, но которого никто не знал. Между прочим,в эпизоде с женой Соловьева Шикеринец действовал вместе с кузеном, с Мешковымто есть. Здесь-то, в Москве, Мешкова нельзя было задействовать, его Соловьев влицо знал. А там они расслабились. Короче, ребята поехали за обоими. Будешьждать?

– Не знаю. Подожду, наверное.

– Не советую. Езжай-ка домой, Стасенька. Ты выглядишьплохо, отдохни немного. Никуда они не убегут, завтра все узнаешь.

– Тоже верно, – вздохнула она.

Назавтра началась обычная рутинная жизнь. Оперативное совещание,справки, отчеты, рапорты, сводки, новые трупы и новые подозреваемые. Все какобычно.

Около пяти часов вечера Настя зашла в кабинет, которыйзанимали Коротков и Селуянов. Юра ночью прилетел из командировки и сиделнебритый и серый, но бодрый и веселый.

– Слушай, даже не верится, что мы наконец разделались сэтими трупами, – заявил он, целуя Настю в щеку. – Такой клубок дерьманавертелся – казалось, в жизни не расхлебаем. А ничего, глядишь – и справились.Глаза боятся – руки делают.

Настя хотела уже что-то ответить, но на столе у Селуяновазазвонил телефон. Он снял трубку, бросил несколько коротких слов, быстрозакончил разговор и посмотрел на часы.

– Звонил Лесников из Шереметьева. Янина Якимова прошлапаспортный контроль. Сейчас чайку попьем и поедем, помолясь. Как раз она успеетдо дома добраться.

Настя глубоко вздохнула и задержала дыхание, борясь совнезапно подступившими слезами.

– Неужели и правда – все?

– Все. Аська, мы сделали это. Мы вытащили это дохлое«еврейское» дело. Эй, ты что, плачешь? Тебе кого жалко-то?

– Нет, просто напряжение отпустило. Дура я, да? Давайтея вам чай сделаю. И все. Закончим с этим.

* * *

Прошло еще несколько дней, и вечером ей домой позвонилСоловьев. Настя все-таки оставила ему свой новый номер телефона.

– Это правда, что Женя Якимов – преступник? –спросил он без долгих предисловий.

– Чем вызван твой вопрос? – осторожно откликнуласьНастя.

– Я все понял. Ты все время лгала мне. Я не был тебеинтересен, ты не хотела разбираться в себе, когда приехала поздравить меня сднем рождения.

– Володя, ну что ты…

– Не надо, Настенька. Я все понял. Ты прикрываласьмной, потому что на самом деле тебе нужен был мой сосед, а вовсе не я. Тытолько делала вид, что интересуешься мной. А я, дурак, поверил, слюнираспустил. Ждал тебя. Телефон обрывал, пытаясь до тебя дозвониться. Этожестоко, Настя. Зачем ты это сделала?

– Володя, то, что сделал Якимов, еще более жестоко.Подумай об этом. И прости меня, если можешь.

– Ты лгала мне, – упрямо повторил Соловьев.

– Да, – призналась она. – Но ведь и ты мнелгал. Тогда, много лет назад. Я же не устраивала тебе сцены из-за этого.

– Это что, месть? – зло усмехнулся он.

– Нет, это не месть. Просто у меня такая работа. Чтоподелать, я вынуждена иногда делать людям больно. Надеюсь, что ты меня поймешь.Прости, Володя.

– Нет.

– Ну, как знаешь.

Она тихонько положила трубку на рычаг и взяла сигарету.Опять она во всем виновата. Мало того, что Соловьев страдает, так она ещеразрушила его такую размеренную, налаженную и обеспеченную жизнь. С «Шерханом»в ближайшее время будет покончено, и это значит, что не будет больше нипереводов, ни гонораров. То есть будут, конечно, в каком-нибудь другомиздательстве, но это уже будет не то. Соловьев не сможет больше получатьрадость, преобразуя рукой стилиста чьи-то творения. И деньги будет получать нетакие большие, ведь «Шерхан» – самое богатое из московских издательств. Правда,она постаралась вернуть ему сына…

Ну и пусть, подумала Настя со внезапным ожесточением. Навсех не угодишь. Она не золотой червонец, чтобы всем нравиться. У нее естьдело, и она его делает. Как умеет.