Россия, которой не было - 2. Русская Атлантида - Андрей Буровский

А ведь планы Стефана Батория были сродни наполеоновским! Стефан Баторий вполне серьезно хотел отвоевать у турок Константинополь. Сделать это без Московии было невозможно, а Московия на унию не шла, общий крестовый поход отвергала. Более того, Московия как раз воевала с Речью Посполитой. Воевала… Воевала? Воевала! Вот она, возможность! Надо покорить Московию, сделать ее частью Речи Посполитой или посадить там дружественного короля.

В 1581 году Стефан Баторий шел на Псков с тем, чтобы следующий удар направить уже на Москву. А потом, основательно подготовившись, сплавиться по Дону, взять Азов и выйти в Черное море. Дальше — понятно: дальше только Константинополь.

Реальная ль задача? Зная Стефана Батория, можно уверенно сказать, что да. У него как-то все получалось. Увы!

В 1586 году Стефан Баторий помер в Гродно, и было ему тогда всего 53 года, и многое могло быть впереди.

Уверен, если бы не помер, завоевание Московии становилось бы вполне возможным.

Потому что невозможно представить себе более подходящую для таких дел, более крупную и более привлекательную личность.

Во-первых, Стефан Баторий обладал всеми качествами, которыми не обладал Иван, вплоть до «полного наоборот».

Храбрый, великодушный, невероятно энергичный, он терпеть не мог и не прощал двух качеств: предательства и вранья.

Стефан Баторий соединял в себе качества, делавшие из него великолепного бойца: он совершенно не боялся противника и в то же время был очень осторожен и разумен.

И прославился как великий воин и полководец задолго до избрания на польский престол.

И соединял эту заслуженную славу с талантом политика и организатора. Уж его-то шляхта выбрала, и не было ни вето и ни рокоша.

Поляки повидали на своем престоле многих выдающихся личностей. Но и они до сих пор считают Стефана Батория одним из самых знаменитых своих королей. Это была поистине выдающаяся личность!

Во-вторых, уж если искать твердую руку для усмирения и мятежных польско-русских магнатов, и пьяных московских бояр, то, право же, сильнее не найти, вот она!

Это была рука администратора и воина, а не трясущаяся длань истеричного палача.

Если кому-то было суждено в это время создать единое славянское государство, то нет кандидатуры привлекательней.

Трудно сказать, что это могло бы быть: тройственная уния Польши, Литвы и Московии? Московия ли в качестве завоеванной территории, права которой не равны правам двух других? Завоеванная ли страна, постепенно подымающаяся к равному положению с двумя прочими? Или же несколько стран, несколько княжеств, каждое из которых входит в Речь Посполитую на своих условиях?

Не хочу гадать, потому что здесь возникает слишком много вариантов, просчитать которые одному человеку невозможно.

Назову только две важнейшие проблемы на пути новой унии. Во-первых, это особенности самих московитов. Что с того, что они и поляков-то понимают без переводчика, а уж с западными русскими говорят почти что на одном языке?!

Западная Русь и Польша говорят на разных языках, но они близки в культурном отношении. А московиты в культурном отношении совершенно иные, и это главное.

Модернизация означала бы для великого множества, для миллионов людей необходимость выйти из-под отеческой опеки общины и государства и в одночасье стать взрослыми людьми. Думать самим… Право же, легче сказать!

В Речи Посполитой московитам от многого придется отказаться. Им очень многому придется научиться. А общество, как вы помните, терпеть не может изменяться.

Между прочим, московскую спесь и московский изоляционизм часто питали как раз выходцы из западных областей Московии и даже Западной Руси — тех мест, где модернизация уже началась и уже дала свои плоды. Старец Филофей — уроженец Пскова; Вишенский, «зачапившийся» с «мудрым латынником», — уроженец Западной Руси.

Столкнувшись с необходимостью быстро изменяться, часть московитов могла бы пойти на гражданскую войну, на культурный раскол.

Могли бы навязать войну за право Московии опять выйти из состава Речи Посполитой, даже переходя в наступление по мере сил.

Могли бы и уйти в глубь континента, основав «Новую Московию» в Сибири, на Урале, в Заволжье. Столицы в виде Казани, Обдорска или Тюмени просто напрашиваются.

В любом случае — это война. И вторая, главнейшая по важности проблема: в Московии возникли бы те же самые столкновения католиков и православных, что и на Западной Руси. А отъезжать, решая проблему любимым московским способом, уже было бы некуда.

И вариантов тут только два: или веротерпимость, примирение между собой двух ветвей одного древа апостольской церкви, или гражданская война православных и католиков, по типу того, что происходило в Малороссии в начале-середине XVII столетия. Исход такой войны непредсказуем, и каждый вариант исхода имеет свои плюсы и минусы…

И не разорвала ли бы религиозная нетерпимость новую, не успевшую возникнуть державу? На вопрос нет однозначного ответа.

Я не знаю, что значит какой-то прогресс,

Но до здравого русского веча

Вам, мои государи, далече!

Граф А. К. Толстой

Опыт жизни показывает: все что угодно можно объяснить, как угодно. Западная Русь живет по другим правилам, нежели Московия? Так это потому, что там живут другие народы, украинцы и белорусы. У нас, у русских, традиции совсем другие.

Истина здесь в том, что, действительно, существует ведь и народ, который до сих пор называет себя русским, что не совсем верно. Если уж одни из наследников Киевской Руси стали белорусами, а другие — малороссами, то логичнее всего называть нас великороссами. Не за «величие», которого, уж простите, в этом названии нет. А по названию области Великой Руси, где произошло формирование этого народа.

А ложь утверждения в том, что особенности цивилизации относятся за счет особенностей народа, и наоборот. Что бы там ни плели националисты самого дешевого розлива, великороссы вовсе не обречены ни на архаическое мировоззрение, ни на дикие формы государственности.

Дело в том, что Новгородскую землю населяли как раз великороссы, из чего уже вытекает, что сложение великоросского народа вовсе не связано непременно с Московией.

Впрочем, и украинцы еще в начале XX века обитали в трех разных государствах.

Только в самом конце XV — середине XVI веков кроткий пастырь народа Иван III и его внучек, живой бог Иван IV, объединили всю Великороссию, и только будущие белорусы и украинцы еще не имели счастья с ними тесно иметь дело. А до этого каждое государство на территории Великороссии имело свои обычаи и могло само выбирать, в каком направлении развиваться.

Новгород развивался так не правильно, так гадко, что особенно сильно огорчал московских подручных татар. Даже сильнее, чем Великое княжество Литовское.